Денис Субботин - БЕЗНАДЕЖНЫЙ ПОХОД

К тому же рукастые и смекалистые гномы немедленно принялись модернизировать конструкцию двигателя - и без того близкую к совершенству. Дело своё они знали туго. Пусть новая модель, вышедшая из их мастерских, была грубее и тяжелее человеческой, надёжность её потрясала воображение. Понятие же «прожорливость» - отсутствовало как класс. Специально спрессованный угольный брикет - тоже гномья разработка! - способен был греть котёл в течении трёх-четырёх часов. Благодаря этому, скорость прамов достигала почти двенадцати-пятнадцати узлов - на извилистой и порой мелкой реке больше и не разовьешь.

Впечатлял и запас хода. Ста брикетов, что загружались в «угольную яму», - невеликих размеров деревянный ящик, - хватало, чтобы прам мог пройти свыше двух тысяч вёрст. И ещё бы что-то осталось! К тому же по всему протяжению Великой - что справа, что слева, - тянулись огромные лесные пущи. По сто, по двести вёрст в каждую сторону - сплошная лесная глухомань. Причалить к берегу и нарубить несколько вязанок дров не смог бы только ленивый. Ленивые, впрочем, в Порубежье надолго не задерживались, быстро заканчивая свои дни в желудках местный тварей.

«Звёздный гонец» ничем не отличался от своих бо #769;льших или ме #769;ньших собратьев. Загруженный припасом под завязку, воинским и съестным, прам вышел из узости искусственной гавани на стрежень.

В свои первые сто вёрст дорога обещала быть гладкой.

Так оно и вышло - неподалеку от Трампа орки и водяные тролли появлялись редко, выбитые почти подчистую. А потому навигация была спокойной, если не сказать больше - нудной. Потому Ян смог позволить себе такую роскошь, как бездумно валяться на тюфяке на крыше блокгауза, слушать, как легко поскрипывает руль в руках вахтенного, и любоваться на серые, низко ползущие тучи.

Вскоре станет не до любования. Вскоре - день и ночь - все свободные от вахты и отдыха будут с замиранием сердца, до рези в глазах, вглядываться в плавни. Орочьи каноэ быстры - от них трудно уйти даже на паровом судне. К тому же, орки неплохие стрелки - ничуть не худшие, чем эльфы. Их арбалеты мощны и дальнобойны, а стрелы и болты зачастую отравлены. Пули же, выпускаемые из неуклюжих, но от этого не менее смертоносных мушкетов , сплошь и рядом надпилены. Попадет в человека тяжёлый, в полсотни грамм, свинцовый шарик - не всякий доспех спасет.

Но сейчас вокруг не было - не должно было быть! - даже самого захудалого орка. И Ян откровенно волынил , ибо повод к тому был. Хоть Наката и дал ему возможность перевести дух после дурной пьянки, голова всё равно раскалывалась, а тело было словно свинцом налито. Уже дважды Чёрный Рок приносил ему облегчающий страдания напиток, но оба раза Ян его игнорировал. Уж больно тяжко было даже просто пошевелиться. Всему виной проклятый самогон - крепчайший шестидесятиградусный напиток, которым слона опоить можно! Хоть и далеко слону по части выпивки до любого, даже самого захудалого траппера!

Вот и Яна опоили. Как без всякой жалости сообщил Наката, «слетевшего с катушек» Яна раскрутили аж на тридцать золотых! Немалые деньги даже для весьма и весьма недешевого Трампа.

В очередной раз, вернувшись мыслями в недалёкое прошлое, Ян вновь ощутил злую тоску и тяжесть в груди - причем не только и не столько из-за обильных возлияний накануне. Мысли об Оксане не давали покоя, оставляя на душе неприятный, горький осадок. От него сейчас немногое зависело - с каждой минутой всё большее расстояние их с любимой разделяло…

Женщина она гордая. Гордая и красивая. Скорее всего, к тому времени как он вернётся, между ними всё будет кончено - окончательно и бесповоротно. И будет у неё новый мужчина, ничем Яну не уступающий, - уж в ком в ком, а в самцах Оксана разбиралась отлично…

И такая обида охватила Яна, что он вскочил и едва ли не бегом бросился вниз по трапу. И, разумеется, наткнулся на обоих милсдарей , которые с самыми независимыми выражениями на лицах прогуливались на носу. Вернее сказать, топтались на относительно сухом небольшом кусочке палубы, не замечая, что мешают заканчивающему приборку Чёрному Року. Юный гоблин пока только шипел тихонько себе под нос. Но его шипение с каждым мгновением всё больше походило на змеиное. Если же гоблин разозлится…

Тут пассажиры заметили Яна.

- Милсдарь Ян! - очень громко и властно окликнул его тот, которого, кажется, звали Джерард. - Сдается мне, нам настала пора поговорить откровенно.