Ева Никольская - Пять «разбитых» сердец

Ситуация откровенно веселила ее, а возможность свалить отсюда в компании феи казалась удачным завершением утомительного путешествия. Вернуться в город, сообщить об этом хозяину и пусть дальше сам пороги своей ненаглядной обивает, руку, сердце и прочий ливер ей предлагает, сладкими речами бдительность усыпляет, кошельком заманивает… а, ладно. Ухаживает, короче пусть, а она, Илоланта, за этим делом с удовольствием понаблюдает и от души посмеется.

В коридоре, как ни странно, никого не оказалось.

"Накуролесили и по норам расползлись, что ли? — подумала зор-зара, оглядываясь. — Или искать девчонку по всему дому отправились? Хе-х… идиоты!"

Забрав из покоев феи игрушку, Лола прихватила еще и приглянувшийся ей кремовый шарфик, после чего прогулочным шагом направилась к Ритэру. Открыв ключом дверь, она мило улыбнулась алхимику, который выскочил ей навстречу в банном халате и с прижатым к виску полотенцем. Не дав ему сообразить, что к чему, "пантера" одним длинным прыжком повалила его на пол, сильно ударила головой в район переносицы и, заметив, как съезжаются в кучу зеленые глаза мужчины, отправилась на поиски артефакта. К счастью, долго разыскивать металлическую пластину не пришлось. Табличка лежала рядом с тетрадью на тумбочке, и, покрутившись немного, гостья быстро ее обнаружила. Размяв кости, она приняла человекоподобную форму, полистала дневник, заинтересовалась, сгребла его в кучу вместе со "скрижалью" и довольная потопала к выходу. Но перед тем как уйти, осчастливила поднимающегося алхимика вазой по многострадальной голове, после чего проверила свободной лапой пульс, удовлетворенно хмыкнула и спокойно покинула покои мужчины, просунув под дверь ключ, как и просила фея. Очнется — выйдет. Но их обеих к тому времени тут уже не будет.

Довольная проделанной работой, зор-зара смело шагала обратно, пока ее чуткий слух не уловил странные перешептывания где-то впереди. Послушав немного, Илоланта раздраженно клацнула зубами и тут же прикрыла свою пасть, боясь быть обнаруженной. В коридоре, где располагались двери в комнаты ее и Адель, находились двое: безответно влюбленный дружок феи и хитрый искуситель-дракон.

"Добегались", — мрачно покачала головой Лола и задумчиво потерла "скрижалью" свой нос.

Адель в очередной раз ополоснула лицо, подняла голову и, посмотрев на свое бледное отражение, пощупала дрожащими пальцами распухшие губы. Точно курица мокрая, прав был Эмиль. И чего они все на нее накинулись? Ну, ладно Арэт. Он долг получил, при этом в момент расплаты фея была еще в приличном… относительно приличном виде. А рыжего что за муха укусила? А Эмо?

Вспомнив три таких разных поцелуя, девушка зажмурилась. Нежность друга вызывала в ней смутное чувство вины. Умелые ласки дракона отзывались теплом, разливающимся по коже. Он напугал ее и смутил, но… его действия были ей приятны. А вот воспоминание о наглом поведении Ритэра заставило фею содрогаться от злости, смешанной с чем-то еще. И это что-то бесило Аду больше всего. Как мог рыжий нахал, с которым она практически не знакома, вызвать своим ужасным поцелуем такой шквал эмоций и странных ощущений? Неужели дело в ней самой? В ее порочности, скрытой под маской добродетели? Прав был отец, она темная, а не светлая. Темная в худшем смысле этого слова!

Решив так, Адель грустно всхлипнула, глядя на свое осунувшееся личико, обрамленное мокрыми завитками волос. И все-таки что они в ней нашли? Или, правду говорят — на безрыбье и рак рыба? Вода, стекающая в чашу для умывания, продолжала тихо журчать, магические огоньки — ярко гореть, а девушка, отжимающая длинную юбку подаренного наряда — мысленно корить себя за все подряд. Когда каменная чаша покачнулась, а мерный ритм воды неожиданно нарушился, Ада вскинула голову и едва успела отшатнуться от черной массы, выпрыгнувшей из раковины. Впрочем, это ей не помогло. На пол она все равно свалилась, больно припечатавшись затылком, а поверх ее миниатюрной фигурки растянулась зор-зара с перекошенной мордой, нервно дергающимся глазом и белой табличкой в зубах.

— Ой, — сдавленно пискнула фея, глотая ртом воздух.

— Дзынь! — звякнул выплюнутый на пол артефакт. — Шлеп-шлеп! — плюхнулись где-то рядом кожаная тетрадь и слегка подмоченный Мурзик. — Шкряб, — царапнули по камню острые когти.

— Слезь! — взмолилась придавленная девушка.

— Пытаюсь, — дергая разъезжающимися по мокрому полу лапами, пропыхтела Лола.