Андре Сир: Перекресток

— Нам туда, — мой провожатый ткнул пальцем в направлении ворот.

Ну, чтобы догадаться, ума выдающегося не требуется — всё равно же идти больше некуда. Если, конечно, страж не держит меня за олигофрена. Я подозрительно взглянул на мальца и спросил:

— Послушай, а Хельга кто? Человек?

— Ага, — кивнул страж и тут же радостно добавил. — Она очень красивая и добрая.

Этого только не хватало! Вообще-то, если меня умыть и причесать, то я выгляжу вполне прилично. По крайней мере, так считают девушки из бухгалтерии. Если не врут, конечно — всё-таки женщины есть женщины и прекрасно понимают, что сисадмина нужно х о лить и лелеять. А хотелось бы надеяться, что это правда — хоть и не красавец, но ведь и не урод же, в конце концов. Но уж точно не сейчас, после пробежки в эдакую жару! Я придирчиво осмотрел себя с головы до ног. Бог ты мой, ну и видок! Лёгкая футболка с вызывающей надписью "notre dame fightin' irish" и рисунком решительного зелёного мужчинки со сжатыми кулаками. Это раз. Спортивные штаны в репейных колючках — два. Ну и грязные тапочки — влетел с разбегу в пересохшее болотце… И как они только с ног не свалились? Зрелище, прямо скажем, душераздирающее.

Абориген неожиданно затрясся от смеха:

— Не бойся. Тут иногда совсем голые приходят.

Спасибо тебе, добрый не-знаю-кто, утешил! Стало как-то совсем неуютно — представил себя на секундочку совершенно раздетым. Очевидно, на лице моментально отразилась вся глубина моих далеко небеспочвенных сомнений, потому что страж в буквальном смысле слова покатился по земле от дикого хохота. Если, конечно, так можно назвать те всхлипы, бульканье и хрюканье, которые он издавал. А я стоял с мрачным видом и соображал — если ему сейчас "леща" отвесить, грозит это международным скандалом или обойдётся? Однако, малец мне такого шанса не дал — неожиданно успокоился и дёрнул за штанину:

— Идём, на заставе есть во что переодеться.

Я ещё раз с тоской осмотрел своё жалкое убранство и шумно вздохнул — если уж довелось попасть чёрт-те знает куда, то почему обязательно в таком тряпье? Встречают-то, как известно, по одёжке, а провожают… надеюсь, не в последний путь. Нет, сегодня определённо не мой день!

Между лопатками пробежала волна холода — знакомое с детства ощущение от пристального взгляда в спину. Сразу вспомнились бабушкины рассказы о том, что все мужчины в нашем роду через поколение обладали повышенной чувствительностью к "злому глазу". Отец обычно весело хохотал и списывал всё на мракобесие и неистребимую женскую страсть к мистике. А мне, честно говоря, было не до смеха. Потому что пришлось не раз убедиться в правоте её слов. Вот и сейчас не было причин не доверять родовым инстинктам и я резко обернулся. Никого. Только лес издевательски играл пятнами солнечного света в тени деревьев.

— Ты чего? — страж стоял на дороге в десяти метрах от меня и недоумённо хлопал глазами.

— Не знаю, — я с подозрением разглядывал ближайший куст боярышника. — Показалось, что за нами кто-то подглядывает.

— Здесь даже зверей нет, — беспечно махнул рукой проводник, — некому подглядывать. Не отставай!

К воротам мы подошли в полном молчании. Вблизи они выглядели очень солидно — плотно подогнанные широкие доски хоть и потемнели от времени, всё равно производили впечатление крепкой преграды. А через каждые полметра тянулись толстые металлические полосы с большими коваными заклепками. Одним словом, монолит! Такие только тараном взять можно. И вот на фоне этой строгой красоты совершенно нелепо смотрелось железное кольцо в полуметре над землёй. Страж ухватился за него и решительно постучал в ворота. Ага, теперь всё встало на свои места — если бы кольцо висело повыше, малый тут бы до вечера прыгал. Кто бы мне ещё объяснил, какой смысл в подобных "стукалках", если гораздо проще крикнуть?

С той стороны неожиданно громко лязгнул засов и створки медленно распахнулись. Страж тут же проскользнул в образовавшуюся щель, а я остановился и с любопытством рассматривал доступный глазу кусочек двора. Прямо передо мной находилась ровная площадка, абсолютно лишённая растительности. Мой сопровождающий добежал почти до середины и направлялся теперь к добротному каменному дому с большими окнами. Он что-то выкрикивал, подпрыгивал на каждом шагу и вращал руками, как ветряная мельница. Из-под ног малыша взлетали красивые фонтанчики пыли. Я продвинулся немного вперёд и смог, наконец, полностью рассмотреть всю панораму. Слева обнаружились ещё два строения, явно хозяйственного предназначения — одно было похоже на обычный сарай или амбар, а второе напоминало деревенскую кузню. Справа расположился крытый загон, в котором дремали четыре лошади, а немного дальше — скирда в окружении толстых вертикальных жердей и нанизанной на них лёгкой крыши. Очевидно, для укрытия сена от дождя.