Лоис Буджолд - Горизонт

— Все в порядке, Даг. Не похоже, чтобы меня кто-то беспокоил в том убежище, и я смогу развести огонь. Я могу подождать там немного, пока ты пойдешь и поговоришь с этим человеком. И тогда посмотрим.

— Нет, — сказал Даг.

— Хм… Она тебе кто? — спросила Тавия.

— Моя жена, — сказал Даг.

— Обе дозорные посмотрели друг на друга; блондинка округлила глаза. Тревога в глазах Барра переросла в панику. «Проклятье, парень, я не знаю, какая вожжа тебе под хвост заехала. Я закрыт так же плотно, как тот орех. Я не могу допустить утечки любого настроения. Мерзко, когда это настроение вырастает…»

Тавия посмотрела на Дага и рассудительно обратилась к Ремо.

— Для чего ему нужно видеть Аркади?

— Это… сложно, — сказал Ремо беспомощно.

— Сложная проблема с работой с Даром, — вмешалась Фаун. — И целительства. Точно не то, что надо обсуждать, стоя на дороге. Вы, двое также не мастера, так?

Блондинка казалась обиженной, но Барр добавил торопливо:

— Да, возможно Аркади может быть единственным, кто в состоянии решить. Двое дозорных действительно не слишком подходят чтоб решать, что нужно мастеру. Я знаю, что я тоже нет! Вот почему мы здесь. — Он заморгал и победно улыбнулся девушкам. — Я думал, это было достаточно важно, чтобы идти два дня — и при этом, в плохих ботинках. Я с ума сойду, если остановлюсь в полумиле. Если вы не можете впустить Фаун, — а поверьте, я знаю как суровы могут быть командиры дозорных, когда речь о правилах лагеря, — то не могли бы кто-нибудь из вас пойти и позвать его, чтобы мы могли поговорить? И тогда что бы ни решилось, это будет на нем, а не на вас, как и должно быть. — Глаза Барра увлажнились и заморгали, как у эмоционального щенка; Даг мог бы поклясться, что его светлая коса стала пушистей, а улыбка стала ослеплять. Ремо сжал переносицу и вздохнул.

Брови Тавии изогнулись, но жульническая улыбка появилась у нее в ответ против ее желания.

— Ну… — сказала она слабо.

— Все, — рыкнул Даг, — или ничего.

Барр сделал умоляющий жест и продолжил улыбаться. Даг вспомнил историю Бо о парне, который улыбался медведю с дерева. Хоть это и не имело ничего общего с запрещенной работой с Даром, но напоминало некоторую форму уговаривания, потому что Тавия почесала затылок и повторила:

— Ну… Я думаю, я могу быстро сбегать и спросить его, конечно. Думаю, после этого это будет его забота.

— Тавия, ты — сокровище среди всех дозорных у ворот! — закричал Барр.

— Барр, просто здравый смысл требует так поступить, — сказал Ремо успокаивающе. Он отвесил Тавии уважительный салют, полный благодарности. Она ушла, игриво взглянув напоследок через плечо, и, казалось, взгляд этот был поровну разделен между двумя дозорными.

Нита потрясла головой и вернулась к прежнему твердому выражению лица. Повисла тишина. Ремо потер обветренные руки и украдкой взглянул на нее. С высоты Фаун сказала:

— Думаю, мы можем напоить лошадей в том колодце, пока ждем. Пойдем посмотрим.

Даг хмыкнул, но не оставил ее без внимания, когда она натянула поводья кобылы и спешилась. Барр пошел следом, схватив Ремо за Руку и потащив за собой. Крестьянский торговый лагерь оказался большой поляной, укрытие — тремя бревенчатыми стенами с очагом, уютно покрытое крышей, аккуратное и в достаточно хорошем состоянии. Ремо и Барр принесли несколько ведер воды и опустошили их в лохань, из которой Копперхед и Мэгпи выхлебали достаточно, чтобы признать ее уместной.

Когда они вернулись к воротам, Тавия как раз показалась вдали на дороге, и рядом с ее плечом шел высокий мужчина.

— Проклятье, Барр, — пробормотал Ремо. — Впервые вижу, чтоб твои таланты оказались полезными.

— Да? — пробурчал в ответ Барр. — Я считаю их полезными. Ты просто их впервые оценил.

Когда пара подошла ближе, Даг осторожно изучил Настройщика Дара.

Аркади Уотербёрч был одет в чистые штаны, рубашку и плащ некрашеной шерсти до колен, распахнутый по такой умеренной прохладе. Его светлые волосы, исчерченные серым, были забраны назад в аккуратный скорбный узел на затылке; в этом бледном свете зимнего дня он светился как посеребренный. Линия его волос пока не истончалась, но, казалось, уже подумывала об этом. Когда он подошел ближе, Даг разглядел его смуглую кожу с мелкими морщинками от уголков глаз и вокруг рта, и понял, что не может сказать, сколько тому лет; седина в волосах говорила о возрасте, а необветренная кожа предполагала юность; в любом случае, он не ушел далеко от собственного поколения Дага. Его руки также были мягкими, с чистейшими ногтями среди всех, какие Даг ранее видел даже и у целителей. Его глаза были медными с золотым отливом. Общий эффект несколько сбивал с толку.