Стивен Браст - Талтош

– Обожаю, когда обо мне говорят, как…

– Заткнись, Влад.

– Вежливые ублюдки, однако.

– Знаю, босс.

– Ты уверена, что это не мое дело? – спросил Кайран.

– Да, – ответила Алира.

Хотел бы я знать, о чем, собственно, речь.

– Что ж, – сказал Кайран, – возможно, ты ошибаешься. Не соизволишь ли присесть?

– Нет, – ответила она.

– Тогда чего ты хочешь?

Походка Алиры была еще не вполне уверенной, когда она подошла к нему. Она остановилась в шести дюймах от него и сказала:

– Чтобы загладить свою грубость, ты мог бы проводить нас отсюда.

Он улыбнулся было, но передумал и сказал:

– Я не могу отсюда уйти. Я…

– Двести тысяч лет. Разве этого недостаточно?

– Здесь не место, чтобы обсуждать…

– Спокойно. Если ты твердо решил, чтобы и впредь история шла мимо тебя, дай мне свой меч. Я сама пробью себе отсюда дорогу и найду ему достойное применение. Тебе он, может быть, больше не нужен, но я не думаю, что он до конца выполнил свою задачу.

Кайран стиснул зубы, и в глазах его полыхнуло адское пламя.

– Что ж, Алира э'Кайран, – сказал он. – Если ты считаешь, что сумеешь им воспользоваться – бери.

Если весь этот разговор выглядит для вас несколько бессмысленным, могу только сказать, что таковым он выглядел и для меня. Судя по выражению лица Маролана, и он понимал не больше меня. Но я рассказываю обо всем так, как запомнил, и вам придется этим удовлетвориться.

– Сумею, – ответила Алира.

– Тогда я поручаю тебе воспользоваться им с умом и вернуть его на то же место, вместо того чтобы отдать кому-то другому или позволить его у тебя отобрать.

– А если нет? – спросила она, вероятно, лишь из чувства противоречия.

– Тогда я приду и заберу его.

– Возможно, – сказала Алира, – это именно то, чего я хочу.

Они какое-то время смотрели друг на друга, затем Кайран отстегнул ножны с мечом от пояса и подал Алире, Меч был чуть длиннее ее роста; мне было интересно, как она вообще сможет его держать.

Однако она взяла его без каких-либо видимых затруднений, после чего, даже не поклонившись Кайрану, просто повернулась и вышла в дверь, слегка неуверенно, но не спотыкаясь. Мы последовали за ней.

– Идем, – сказала Алира. – Мы возвращаемся домой. Все вместе. Пусть кто хочет, попытается нас остановить.

Это звучало не вполне реально, но тем не менее оставалось лучшим из предложений, которые я слышал за сегодняшний день.

Информация, которую дал мне “для начала” Фит, состояла из четырнадцати страниц пергамента, исписанных плотным почерком, вероятно, профессионального писца, хотя это казалось маловероятным. Она содержала перечень друзей Райета и сведения о том, как часто он у них бывает, его любимые заведения и что он предпочитал в них заказывать, история его пребывания в Организации (что само по себе было обвинительным документом) и тому подобное. Там хватало подробностей о его любовнице и о том, где она живет (обычай не запрещает убивать кого-либо в доме его любовницы в отличие от его собственного дома). Меня никогда не интересовало такое количество деталей о ком бы то ни было. В конце было несколько замечаний типа: “Волшебством не владеет. Хорошо владеет ножом, очень ловок. Мечом владеет плохо”. Все это не имело особого значения, но могло оказаться полезным.

С другой стороны, возможно, я бы не стал пытаться выяснять подобное обо всех своих жертвах. Конечно, убийство кого-либо с помощью оружия Морганти – дело серьезное, но любое убийство – это вопрос жизни и смерти.

В дополнение к пергаменту Фит дал мне большой кошелек, в котором было больше денег чем я когда-либо видел, в основном монетами по пятьдесят империалов.

Кроме того, он дал мне шкатулку. Едва я ее коснулся, как впервые ощутил отдаленное своеобразное глухое гудящее эхо в своем мозгу. Я вздрогнул и понял, во что только что ввязался.

Отступать, естественно, было уже поздно.

Топ-топ-топ. Вы слышите наши шаги? Мы шагаем вперед и вперед, навстречу неизвестности, к неведомым ужасам смерти, с высоко поднятой головой, с оружием наготове…

Ну и дерьмо.

Мы прокладывали путь сквозь коридоры Залов Судеб, что оказалось не так просто. То, что было прежде прямым широким коридором, каким-то образом превращалось в извилистый лабиринт узких проходов, неотличимых друг от друга. Вероятно, мы блуждали по этим коридорам часа два или три, все больше запутываясь, хотя никто из нас не хотел в этом признаться. Мы пытались делать отметки на стенах остриями мечей, все время сворачивать налево, но ничто не помогало. И, что самое странное, ни один из коридоров никуда не вел, кроме как в другие коридоры – то есть не было никаких комнат, лестниц, дверей и тому подобного.