Стивен Браст - Талтош

– Я Владимир Талтош, – наконец сказал я. – Это Маролан и Алира. Ты Кельхор?

– Да.

Маролан протянул ей диск, который дали ему котавры. Она мгновение разглядывала его, затем сказала:

– Понятно. Что ж, чего вы желаете?

– Только одного – уйти, – сказал Маролан.

– Лишь мертвые уходят отсюда, – сказала Кельхор. – И то редко.

– А Зарика? – сказал Маролан.

Кельхор покачала головой.

– Я говорила им, что это опасный прецедент, Так или иначе, к вам это не имеет никакого отношения.

– Ты можешь дать нам пищу и место для отдыха, где Алира могла бы восстановить свои силы? – спросил Маролан.

– Я могу дать вам пищу и место для отдыха, – ответила она. – Но это Страна Мертвых. Здесь она не восстановит своих сил.

– Даже сон мне поможет, – сказала Алира.

– Те, кто засыпает здесь, – сказала Кельхор, – живыми уже не просыпаются. Даже восточники, – добавила она, посмотрев на меня.

– Что ж, прекрасно, – сказал я и внезапно почувствовал себя очень усталым.

– Ты можешь хоть как-нибудь помочь нам? – спросил Маролан.

Его просьба прозвучала почти умоляюще, что в других обстоятельствах доставило бы мне удовольствие.

– Дотронься, – сказала Кельхор Алире, протягивая ей свое копье, как мне в свое время Туман.

Алира, не колеблясь, коснулась его.

Я почувствовал, что мне больше не нужно ее поддерживать. Кельхор снова подняла копье, и Алира сказала:

– Благодарю тебя.

– Теперь идите, – сказала Кельхор.

– Куда? – спросил я.

Кельхор открыла было рот, чтобы ответить, но ее опередила Алира:

– Найти Кайрана.

Я хотел сказать, что он – последний из тех, кого мне хотелось бы в данный момент видеть, но взгляд на лицо Алиры меня остановил. Она освободилась от нашей поддержки и, хотя ее слегка пошатывало, пошла прочь сама. Мы с Мароланом низко поклонились Кельхор, которую это, похоже, позабавило, и последовали за Алирой.

Алира нашла пурпурную мантию и сказала громким, ясным голосом:

– Отведи нас к Кайрану.

Я надеялся, что он не в состоянии будет это сделать, но он лишь поклонился ей и молча предложил нам следовать за собой.

Мне показалось, будто я слышу голос Нойш-па: “Давай, Владимир”.

– Давай, Владимир.

Фраза была длиннее, чем то мгновение, которое потребовалось мне, чтобы понять, что делать, но именно ее я помню, и именно на нее я среагировал. Это был какой-то порыв.

Ничто меня больше не сдерживало, я ни о нем больше не сожалел; все сомнения превратились в абстракцию. Я полностью сосредоточился на том, чтобы вжиться в данное мгновение, и я чувствовал себя так, как никогда прежде. Бодрость, облегчение, погружение в неизвестность – все это я сейчас испытывал. И лучше всего было то, что окончательно исчезли все сомнения. Если мне предстоит погибнуть, то что-либо предпринимать уже поздно. Все, что я до сих пор сдерживал в себе, рванулось наружу. Я почувствовал, как вытекает из меня энергия, словно кто-то выдернул пробку. В какое-то мгновение у меня промелькнула мысль, правильно ли я рассчитал время. Смерть и безумие – или успех. Третьего не дано.

Мои глаза открылись, и я увидел перед собой бедлам.

Даже если бы от этого зависела моя жизнь, я не мог бы вам сказать, как мы там очутились, но слуга в пурпурной мантии каким-то образом снова привел нас в белый коридор, пройдя по которому, мы в свое время предстали перед богами. Из него вел боковой проход, которого я прежде не заметил, и мы пошли по нему, следуя его изгибам и поворотам, пока не оказались в белой комнате, которая была пуста, если не считать множества свечей – и Кайрана.

Он стоял спиной к двери, склонив голову, и что-то делал перед одной из свечей. Когда мы вошли, он повернулся и взглянул на Алиру.

– Я вижу, ты уже на ногах.

– Да, – ответила она. – И теперь я могу объяснить, как я горжусь тем, что происхожу от того, кто издевается над чужими страданиями.

– Рад, что ты этим гордишься, Алира э'Кайран.

Она выпрямилась.

– Только не надо…

– Не пытайся меня учить, – сказал он. – Ты этого не заслужила.

– Ты уверен? – спросила она. – Я знаю тебя, Кайран. И если ты не знаешь меня, то лишь потому, что ты слеп, каким и был всегда.

Он уставился на нее, но ни один мускул на его лице не дрогнул. Потом он перевел взгляд на меня, и я почувствовал, как мой позвоночник превращается в воду. Я ничем не выдал своих ощущений.

– Ладно, Алира, – сказал он. – Как насчет него?

– Это не твое дело, – ответила Алира.

Я наклонился к Маролану и сказал: