Стивен Браст - Феникс

– Наверное. Но я боюсь, Нойш-па. За них и за Коти.

– Да, она до сих пор связана с этими людьми. Ты правильно делаешь, что боишься.

– Они могут победить?

– Владимир, почему ты спрашиваешь меня? Если солдаты придут в мой магазин, я покажу им, как я стар. Но я постараюсь лишний раз не попадаться им на глаза. Я не имею ни малейшего представления о подобных вещах. Возможно, люди победят. А может быть, солдаты их раздавят. Или произойдет еще что-нибудь. Откуда мне знать?

– Я должен принять решение, Нойш-па.

– Да, Владимир. Но я ничем не могу тебе помочь.

Некоторое время мы потягивали чай.

– Не знаю, может быть, хорошо, что передо мной встала эта проблема. Теперь нет необходимости тревожиться о том, что произойдет потом.

Он не улыбнулся.

– Хорошо, что ты не тревожишься о том, что далеко. Но разве такое для тебя возможно?

– Нет, – ответил я и посмотрел на свои руки. – Я знаю, ты не одобряешь то, чем я занимаюсь. И я не уверен, одобряю ли это сам.

– Я уже тебе говорил, Владимир, убивать людей за деньги – малоподходящий способ зарабатывать себе на жизнь.

– Но, Нойш-па, я их так ненавижу. Когда-то я был одним из них, а потом подумал, что время все изменило, но это не так. Ненависть никуда не ушла. Всякий раз, когда я прихожу тебя навестить, я вижу отвратительный мусор на улицах, людей, потерявших зрение, или больных, чьи болезни можно вылечить при помощи простейших заклинаний, или людей, не знающих, как написать собственное имя, – я ненавижу тех, кто их такими сделал. И я не хочу все исправить, как Коти. У меня одно желание: убивать.

– У тебя есть друзья, Владимир?

– Хм-м? Да, конечно, есть. А какое это имеет отношение к теме нашего разговора?

– Кто твои друзья?

– Ну, среди них… О, я понимаю. Да, все они драгейриане. Но они другие.

– В самом деле?

– Я не знаю, Нойш-па. Правда не знаю. Я понимаю, о чем ты говоришь, но почему я до сих пор не могу излечиться от ненависти?

– Ненависть – это часть жизни, Владимир. Если ты не умеешь ненавидеть, не сможешь и любить. Но нельзя позволить ненависти к эльфам взять над тобой верх. Так нельзя жить.

– Я знаю, но… – Я замолчал, когда Амбруш с громким мяуканьем запрыгнул на колени Нойш-па.

Нойш-па нахмурился и прислушался к своему другу.

– Что случилось? – спросил я.

– Посиди тихо, Владимир. Я не знаю.

Лойош вернулся ко мне на плечо. Нойш-па встал и вышел в переднюю часть магазина. Я уже собрался последовать за ним, когда он вернулся с листом белого пергамента. Дед взял птичье перо, опустил его в чернильницу и несколькими быстрыми движениями нарисовал скошенный прямоугольник. Потом еще раз обмакнул перо в чернила и изобразил небрежные символы по углам. Я их не узнал.

– Что такое?

– Не сейчас, Владимир. Вот, держи. – Он протянул маленький серебряный кинжал. – Разрежь левую ладонь. – Я молча подчинился, сделав разрез рядом с маленьким белым шрамом, полученным всего два дня назад. Потекла кровь. – Теперь собери немного крови в правую руку. – Я выполнил и это требование. – Обрызгай бумагу. – Он держал лист в трех футах от меня.

Я встряхнул правой рукой, и на белой бумаге появился диковинный рисунок, состоящий из алых точек. Дед кинул мне чистый кусок ткани, чтобы я забинтовал руку. Я так и сделал, сотворив простейшее заклинание, чтобы остановить кровь и ускорить заживление. Уже не в первый раз я пожалел, что не озаботился изучением лечебной магии.

Нойш-па изучил красные точки на листе, а потом сказал:

– Снаружи, возле двери, стоит человек. Он ждет, когда ты выйдешь, чтобы тебя убить.

– Понятно. Все? Хорошо.

– Ты знаешь, где задняя дверь.

– Да, но ею воспользуется Лойош. Мы решим проблему по-другому.

Он взглянул на меня покрытыми пленкой глазами.

– Ладно, Владимир. Только не отвлекайся на тени. Концентрируйся на главной цели.

– Постараюсь, – ответил я, вставая и вытаскивая рапиру. – Я знаю, как заставить тени исчезнуть.

– Ладно, Лойош. Ты знаешь, что делать.

– А как насчет Ротсы?

– На всякий случай она может подождать со мной.

Мы вернулись в заднюю комнату, прошли мимо кухни, и я выпустил Лойоша, а сам вернулся и встал возле двери с рапирой в руке. Ротса опустилась мне на плечо. Она была тяжелее Лойоша, но я уже привык.

– Я не вижу его, босс.

– Не торопись, дружище. Там есть где спрятаться…

– Нашел!

– Покажи мне. Хм-м. Не узнаю.