Вероника Иванова - Горные дороги бога

– Да, не беспокойтесь! Она немного устала от ночных гуляний и прилегла вздремнуть.

– Набраться сил на следующую ночь? – подмигнул старшина. – И правильно, праздник еще как следует не разошелся!

– О нет, завтра нас уже не будет в вашем благословенном городе. Дела, знаете ли. Пора двигаться к дому.

– Жаль. Правда жаль. Ну, если будете в наших краях снова, милости просим! И конечно, всегда можете в этом доме остановиться. Безо всякой платы, – еще раз подмигнул мне блондин и снова загрохотал подметками по лестнице, только теперь уже спускаясь.

Остаться я и в самом деле не мог. Хотя бы потому, что минутой позже, когда в комнате наступила прежняя тишина, с кровати раздался тихий, но глубокий и протяжный вздох. Такой, каким обычно возвещает о себе пробуждение.

Распахнувшиеся карие глаза уставились в потолок, долго изучали кривизну деревянных балок, а потом Лус, теперь уже она самая, единственная хозяйка собственного тела, заключила, причем, как мне показалось, с искренним удовлетворением:

– Это не мой дом.

Где-то…

Я не верю в удачу. Призрачных помощников придумывают себе те, кто не готов добиваться поставленной цели всеми силами, своими и заемными. Не бывает ничего случайного, если твердо следуешь выбранному пути. И даже если пытаешься скользнуть на обочину и затеряться в придорожной траве, тебя все равно вернут обратно. В проложенную волей судьбы колею.

Темнота обступает со всех сторон, сгущается, обволакивает сознание. Вот я еще чувствую прикосновение руки, лишающей меня моей «чужой» жизни, а вот ощущения пропадают вовсе. Хорошо, что мысли остаются при мне. Хвала Всеединому, кем бы он ни был, богом или все-таки человеком!

Кольцо света не торопится проступать в черноте вечной ночи, и тогда я начинаю первым. Зову. Здесь нет слов, нет звуков, нет ничего, во что можно было бы облечь желание вернуться, но чем горячее и отчаяннее оно становится, тем заметнее светлеет пустота вокруг меня.

Я не могу ждать вечно. Вернее, могу, но… Не хочу. Только главным сейчас является другое. Не то, от чего бегут. Конечно, и оно имеет не меньшую силу, только это копье бьет не вперед, а назад. Выворачивается из рук, чтобы воткнуться в твою же собственную грудь. Я ведь не хотел служить императору, но разве «не-хотение» уберегло меня от странного путешествия, похожего на сон, и в то же время куда более реального, чем домашняя скука? Теперь точно стоило попробовать действовать наоборот, хотя бы из чувства противоречия.

Попробовать желать всеми силами.

Густые сумерки тают, наполняясь мерцанием. Так мог бы дрожать утренний воздух, провожая рассеивающийся туман, но здесь нет ни того ни другого. И все же свет прибывает.

Я жду приближения невыносимо яркого кольца, тороплю его, ругаю, как только могу, словно суровая отповедь способна заставить шевелиться то, что вряд ли понимает слова и мысли. А чувства…

Все мои чувства собраны воедино. В тугой комок, норовящий выскользнуть из несуществующих пальцев. Нет времени размениваться по мелочам. Сейчас или никогда!

Вспышка, накрывающая мое сознание, ослепительно-бела. Как снег, по которому совсем недавно, а может быть, вечность назад мы с Герто шли к очередной компании беспечных бездельников, вознамерившихся позабавиться с диковинной бабочкой.

Снег…

Это и вправду он. Снег на ветвях деревьев. Там, за высоким окном.

– Просыпается!

Наверное, кто-то, неизвестный мне, кричит, но в мои уши слово, отмеченное тревогой и удовлетворением одновременно, втекает, булькая, как будто проходит не сквозь воздух, а через толщу воды.

– Он в сознании?

Я узнаю этот голос. И впервые с тех пор, как когда-то услышал его, не чувствую трепета. Привычка, призывающая к покорности, еще остается где-то там, внутри меня, я знаю, только почему-то молчит, скромно стоя в темном углу.

– Он может говорить?

Надо мной склоняются. Несколько лиц вплывают в поле моего зрения, дрожа, сливаясь очертаниями, заслоняя друг друга. Нет, так не пойдет. Так я ничего не увижу.

– Я… Мне надо подняться…

Мой собственный голос звучит тихо, не оставляя эха даже внутри родной головы, но его слышат. И выполняют высказанное пожелание сразу же, подхватывая меня под мышки, таща вверх и прислоняя к подушкам, наспех сложенным горкой.

Вот так-то лучше. Теперь все, кто находится в комнате, передо мной как на ладони.

Император, куда же без него. Человек, очень похожий на дознавателя, провожавшего меня за границу мира. Юноша в черно-белой лекарской мантии, бесстрастно, но внимательно прислушивающийся к биению моего пульса. И кто-то еще, совершенно незнакомый, но, пожалуй, вглядывающийся в мое лицо с не меньшим напряжением, чем владыка Дайи.