Константин Протасов - Человек Вспоминающий

Гадшилак уже наложил стрелу со стальным граненым жалом. Зацепил тетиву каменным кольцом на большом пальце, правая рука, согнутая в локте, ушла назад. Пернатый хвостовик сросся с пальцами — он был не чужеродным предметом, а частью его руки, которую увенчивал стальной наконечник. Так чувствовал стрелок у окна.

Взгляд бидурийца сосредоточился в узком отрезке пространства длиною чуть менее сотни метров, отделяющих его убежище от причала, и шириной в спицу стрелы. Время остановилось, пространство замерло, черта между жизнью и смертью находилась на этом отрезке…

Туго натянута тетива. Но идеальная стрела уже желает покинуть идеальный лук, нанести разящий удар в голову жертвы.

Щелчок тетивы о наруч.

Еще миг…

И смерть захлестнула жизнь.

Губящее жало проделало свой судьбоносный путь. Невероятно быстро — со скоростью взгляда Гадшилака. Словно стало оно, несущее смерть, частью его взгляда.

Прорезающий воздух короткий свист стих, едва успев раздаться. Но высокий вожак все же успел взглянуть смерти в глаза, повернуть голову перед тем, как она встретилась с карающей стрелой. Гадшу даже показалось, что жертва успела глянуть и на него, но это было скорее выдумкой парня — в душе его что-то перевернулось, неприятное чувство вошло сквозь кончики пальцев…

Он вовсе был не готов…

Вожак там, на причале, упал. Его подхватили другие. Обострение чувств куда-то разом исчезло. Звуки смешались, в глазах потемнело — теперь Гадш видел так, как обычный человек в полумраке. Пропала четкость восприятия, а на ее место пришла боязливая суета, за ней — паника.

«Отсиживаться здесь? Или лучше уйти, пока не пришлось столкнуться со всеми остальными?» Только теперь стрелок догадался, что не продумал план отхода.

Мысли судорожно метались в ослабшем сознании. Он вжался в угол комнаты, боясь глянуть в окно. Руки затряслись, оружие свалилось на колени. Гадш больше не хотел ничего — ни денег, ни великих дел. Он понял, как одинок, и снова, как когда-то в столице Бидурии, захотел вернуться домой, к отцу-грузчику. И не нужен ему этот лук!

Парень отбросил оружие подальше от себя. С раздражением отстегнул он колчан и послал туда же, на пол.

Голова шла кругом. Мысли путались. «Успокойся!» — заставлял себя Гадш. Глубокий вдох.

Выдох.

Еще раз.

Еще…

Он попытался собраться с силами. Прошло еще полминуты, прежде чем Гадш встал на ноги, пригибаясь, прошел у окна, поднял лук и покоящиеся в колчане стрелы. «Некогда раскисать — нужно убираться отсюда поскорее!»

Гадшилак сделал несколько осторожных шагов. Он не знал, что предпримут бандиты: заберут ли своего мертвого вожака и уберутся из Суниша, либо устроят охоту. Посмотреть в окно он так и не рискнул, но решил непременно выбираться из склада. И держать оружие наготове!..

Оружие понадобилось даже раньше, чем ожидал. Шагов он не услышал, но скрипнула деревянная перекладина-ступенька. В проеме, где лестница соединялась с полом второго этажа, показался бандит в плаще. Сверкнуло лезвие клинка. Гадш молниеносно выпустил стрелу. Однако бандит успел среагировать, и нацеленное в сердце жало прошило лишь левое предплечье.

Второй выстрел он сделать не успел. Бандит, не обращая внимания на рану, бросился вперед. Расстояние между ними сократилось настолько быстро, что Гадш даже не попытался наложить стрелу, которую уже приготовил. Он отпустил лук, уходя в сторону от стремительного клинка. В ситуации, когда нужно спасать свою жизнь, оказалось, что бидуриец может двигаться очень быстро, почти так же, как этот бандит, и грозное лезвие прошло в сантиметре от плеча.

В правой руке парня оставалась стрела. Уходя от удара, он с силой всадил наконечник в бок противника, но не устоял на ногах и упал.

Рука сжимала половину сломавшейся стрелы, другая ее часть засела в туловище бандита и должна была охладить его пыл. Гадш ловко перекатился по полу, одновременно вытаскивая из колчана еще одну подружку. Он поднял голову, пытаясь нащупать взглядом врага.

И нащупал… отблеск его клинка.

В следующий миг взгляд бидурийца померк.

Проводник наконец-то увидел знак, и отряд покинул ветхий сарай с запахом несвежей рыбы. Они продвигались не очень быстро, осторожно и тихо, ведомые помощником воала. На открытые пространства не выходили, шли между складскими помещениями, нагромождениями грузов и тары, между такими же сараями, как тот, в котором провели несколько часов в ожидании.