Ленс Ронг - Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления

И он безвольно повалился на мат.

Профессор Квиррелл что-то говорил. Старшекурсники охали и ахали.

– А ещё, мне кажется, наследник рода Малфоев тоже хочет вам кое-что разъяснить, – закончил профессор Квиррелл.

Теперь говорил Драко. Так же резко, как до этого Квиррелл, используя интонацию, какую он применял имитируя голос отца. Что-то про могли подвергнуть опасности факультет и Мерлин знает сколько союзников, в одной только школе и полное отсутствие внимания, бездарные уловки и тупые громилы, годные лишь в лакеи, и что-то на задворках сознания Гарри, отбросив все очевидные возражения, сочло Драко союзником.

Всё болело, тело била крупная дрожь, разум был полностью истощён. Он попытался подумать о песне Фоукса, но феникса здесь не было и мелодия всё никак не шла на ум, а когда он попытался её вообразить, получился только какой-то невразумительный щебет…

Драко закончил речь и профессор Квиррелл разрешил старшекурсникам удалиться. Гарри открыл глаза и попытался сесть.

– Подождите, – каждое слово давалось с трудом, – я хочу им кое-что сказать…

– Слушайте мистера Поттера, – холодно остановил Квиррелл собравшихся уходить слизеринцев.

Пошатываясь, Гарри поднялся на ноги. Он старался не смотреть на своих однокурсников. Он не хотел видеть выражения их лиц. Зачем ему их жалость?

Вместо этого Гарри посмотрел на старшекурсников, которые всё ещё пребывали в шоке. Они во все глаза смотрели на него. Страх был написан на их лицах.

Именно эту картинку воображала себе его тёмная сторона, когда чуть ранее он притворялся проигравшим.

Гарри начал:

– Никто из…

– Стоп, – перебил Квиррелл, – если это то, что я думаю, пожалуйста, дождитесь их ухода. Они услышат об этом позднее. У нас всех есть уроки, которые нужно усвоить, мистер Поттер.

– Хорошо, – сказал Гарри.

– Вы. Ступайте.

Старшекурсники поспешно покинули класс, и дверь за ними закрылась.

– Я не хочу, чтобы кто-то мстил им, – хрипло сказал Гарри. – Такова моя просьба к любому, кто считает себя моим другом. Мне нужно было выучить урок, и они помогли мне в этом, а я им помог выучить свой. Вот и всё. Если будете рассказывать эту историю – не забудьте включить в неё и эту часть.

Гарри повернулся к профессору Квирреллу.

– Вы проиграли, – сказал профессор Квиррелл, и впервые в его голосе проскользнуло что-то мягкое. Странно: Гарри казалось, что профессор вообще не способен выказывать тёплые чувства.

Да, Гарри проиграл. Были моменты, когда холодная ярость полностью покидала его и оставался только страх, и тогда он искренне умолял слизеринцев его пощадить…

– Но остались живы? – в голосе Квиррелла по-прежнему была странная мягкость.

Гарри кивнул.

– Проигрыши не всегда похожи на этот, – сказал профессор Квиррелл. – Существуют ещё компромисы и капитуляции с условиями. Есть другие способы успокаивать хулиганов. Притвориться покорным и исподтишка манипулировать людьми – это целое искусство. Но сперва нужно уметь думать о поражении. Вы запомнили, как это делается?

– Да.

– Вы сможете проиграть вновь?

– Я… думаю, да…

– Я тоже так думаю, – профессор Квиррелл поклонился так низко, что почти коснулся головой пола. – Примите поздравления, Гарри Поттер, вы победили.

Не было постепенного нарастания аплодисментов – овации начались разом, внезапно, словно раскат грома.

Гарри не смог сдержать изумления. Он бросил осторожный взгляд на однокурсников и не увидел жалости, он увидел восхищение. Аплодировали и Когтевран, и Гриффиндор, и Пуффендуй, и даже Слизерин, вероятно потому, что Драко тоже аплодировал. Некоторые хлопали стоя, а половина Гриффиндора даже залезла на столы.

А Гарри стоял, покачиваясь, и купался в их уважении и восторге, чувствуя, как прибывают силы и даже пропадает боль.

Профессор Квиррелл подождал окончания аплодисментов. Ждать пришлось долго.

– Удивлены, мистер Поттер? – весело поинтересовался он. – Вы только что обнаружили, что мир не всегда отражение ваших самых страшных кошмаров. Да, будь на вашем месте какой-нибудь бедный неизвестный мальчик, он бы не завоевал такого уважения. Они бы жалели и ободряли его, не поднимаясь со своих насиженных мест. Увы, такова человеческая природа. Но вы им известны как человек, с которым нужно считаться. И они видели, как вы боретесь со своим страхом, хотя могли в любой момент отвернуться и уйти. Вы же не подумали обо мне ничего плохого, когда я рассказывал, как покорно сносил плевки?