Виталий Башун - Его высочество господин целитель

Я уже свободно вернулся к нормальной скорости, подхватил Таллиану на руки, пару раз подбросил ее вверх, к несказанному восторгу малышки и нешуточной тревоге матери, осторожно обнял. Девочка прижалась ко мне и залепетала, вываливая на меня все свои нехитрые новости. Я не вникал в смысл, а просто слушал ее голос и млел.

Няньку немедленно уволили, девочку удалось с немалым трудом уговорить пойти поспать, благо как раз наступило время для столь важного дела. Жена, убедившись, что я пришел в относительную норму, наконец-то приступила к рассказу о событиях, произошедших с того момента, как Весана пригласила меня прогуляться. До этого она категорически отказывалась вести любые разговоры на темы, не связанные с моим здоровьем.

Оказывается, именно Весана вызвала патруль, когда все мужчины рядом с ней рухнули на землю и замерли бездыханно. Она впала в совершеннейшую истерику, выбежала из тупичка на улицу и закричала, созывая стражу, лекарей, добрых людей и случайных прохожих. Подбежавшим патрульным она указала место событий и все время твердила, что не хотела, что думала только попугать, верила, что Филин мудрый и непременно вернет ей ненаглядного Сентаррино, а брат все не так понял, а она ему не сказала, что студентик – лекарь и барон, на лекаря брат никогда бы не поднял руку, а друг брата, Буга, он сильный и добрый, он за нее с братом даже к демонам в пасть полезет.

Из ее бессвязного рассказа стражники уловили только то, что кто-то напал на лекаря и убил его, а девушка в этом как-то замешана. Недолго думая командир патруля распорядился доставить всех под охраной в ближайшую больницу и оказать пострадавшим первую помощь. Кто из троих мужчин лекарь, он не знал, но справедливо решил, что это со временем и так выяснится, но, поскольку специалисты лекарского дела на особом контроле у короны, он распорядился немедленно известить о произошедшем КСОР.

Один из стражников, уже несколько лет патрулирующий этот район, умудрился под коркой крови и живописными синяками опознать во мне лекаря и зятя герцога. В результате мое бесчувственное тело доставили в особняк тестя. Какой переполох поднялся, словами не описать. Однако потомственный мажордом герцога сохранил ясность ума и в очередной раз доказал, насколько хорошо знает свое дело и умеет ориентироваться в сложной ситуации. Он пресек вопли и причитания женской части прислуги, распорядился уложить меня в супружеской спальне, послал одного из слуг за лекарем герцога, а другого – в зоопарк, дабы известить мою благоверную. Свента, оставив переживания на потом, отправила этого же слугу за Греллианой, а сама, подхватив дочку, кинулась домой.

Так я и очутился в собственной постели под чутким надзором Греллианы, а не в больнице. Вместе с лекарем, прибывшим на помощь, они решили, что д о ма и стены помогают, а мое состояние после совместных усилий опытного лекаря и не менее опытной целительницы было признано удовлетворительным, поэтому меня не стали отправлять на больничную койку, дабы не лишать какого-нибудь бедолагу его законного койко-места.

Свента со всей решительностью потребовала своего участия в дознании, которое взял на себя КСОР, тем более что дознаватель ей активно не понравился. Заговорив об этом человеке, она сморщилась, как муха, влипшая в острый соус вместо ожидаемого меда. На мои расспросы отговорилась тем, что, дескать, сам увижу, а она не хочет лишать меня «удовольствия» пообщаться с серебряным винтиком бюрократического аппарата. Свента, конечно, поспешила со своими требованиями. Начальство живо напомнило ей о том, что может требовать курсант схолы невидимок, а что – нет. Участие в дознании не входило в крайне куцый перечень прав курсанта, даже если он имеет в супругах целителя. Ее построили и лаконичным языком военного приказа объяснили реалии жизни. Умница Свента не стала плевать против ветра и, немного успокоившись, поняла, что в этой предельно ясной ситуации ее Филику и так не будет угрожать никакой бюрократический закидон.

Картина происшествия и без моих показаний сложилась уже достаточно полная, поскольку Буга свою вину не отрицал, не увиливал, да и, судя по всему, просто не смог бы этого сделать, поскольку потребовалось бы приложить слишком большие умственные усилия. Тупо твердил одно: студентик ударил его друга и должен был за это ответить, а то, что студентик оказался шибко хлипким, так Буга и знать не знал, какие задохлики все городские, что от простого удара в ухо падают замертво.