Array Array - Дьявол начинает и...

Дамиан обвел глазами комнату, пытаясь понять, куда девалась девчонка, и вздрогнул, разглядев иную особу, прислонившуюся к дверному косяку.

Заметив взгляд демона, светловолосая девушка улыбнулась.

- А я уж думала, ты меня никогда не обнаружишь.

- Вилена? Что ты здесь делаешь?

- Спасаю человека от демона.

- Я бы не причинил Виттории вред, - скрипнул зубами Дамиан.

- Знаю, - ангел пренебрежительно махнула рукой, - искусители порой увлекаются своими жертвами. Так и с тобой. Будь все иначе, я бы здесь не появилась.

- Не понимаю, - Дамиан растерялся.

- Она мешала не только твоему господину. Она мешала мне. Я все думала, что в этой девчонке особенного. И только недавно поняла: она видящая. Их, знаешь ли, крайне трудно обнаружить, - ангел нахмурилась. - И видела эта гадина мою жизнь. Мою прошлую, человеческую жизнь. А в ней слишком много крови, чтобы я позволила какой-то человечишке владеть подобными знаниями. Вы все: и Создатель, и другие ангелы, и даже ты считали меня наивной, глупой, верящей во все попало дурехой. И я хочу, чтобы вы продолжали в это верить.

- И ты убила Витторию потому, что она видела правду, - констатировал Дамиан.

- Отнюдь. Не люблю, знаешь ли, пачкать руки, - ангел взглянула на свои белоснежные ладони. - Всего лишь помогла ей попасть туда, где она долго не проживет.

- Ты и впрямь идиотка! - Дамиан сжал руки в кулаки. - Любая ищейка обнаружит на Виттории следы твоей магии.

- Я лишь подтолкнула девчонку. Но дверь она открыла сама. Ты ведь слышал о зеркальных близнецах? О людях со схожими телами и судьбами. Они частички одного целого. И тянуться друг к другу.

- Если она рядом с зеркальным близнецом, с чего Виттории умирать?

- Я разве не сказала? - ангел сокрушенно цокнула языком. - Ее зеркальный близнец в Сорине. Прекрасный мир, а как твой хозяин за него борется... Даже запретил переход в него. Наши тоже там носа не показывают. Когда они одумаются, кости Виттории уже будут гнить в земле, и следа моей магии не останется!

Мир Сорины. 986 год по местному летоисчислению. За 14 лет до заключения пари...

И родиться она в третий день зимы лишь только на площади пробьют двенадцать ударов. И будет она причиной мира этого погибели. И разверзнется бездна под ногами истинно верующих. Оближет их пятки язык Геенны огненной. Спустится в мир демон и будет страшна его месть. И поглотит Землю благочестивую ад...

- Софа, скорее в погреб!

- Сейчас! - маленькая девочка. И семи-то лет, пожалуй, нет. Подняла взгляд от большой миски с просом. - Мам, я зерна-то переберу. Мне немного осталось. И слажу. Взять-то что? Варенье какое? Можно я малиновое возьму? Ты ведь сама говорила, съедим, как зимушка придет. А вона смотри, снег уже выпал.

- Да, быстрее, кому говорю! - белокурая женщина хлопнула девочку ладонью пониже спины. - Каратели едут.

Софа побледнела, начала снимать миску с колен, чуток не рассчитала силы и рассыпала зерна по полу.

- Я сейчас, - тихо пискнула она, утыкаясь носом в пол, чтобы собрать зерна.

- Быстрее! - женщина еще раз подтолкнула девочку, с беспокойством глядя в окно. - Иди уже! Я сама здесь приберу.

Софа зашла в темный угол и попыталась за ворохом тряпья нащупать что-то на деревянном полу. Есть! Маленькие пальчики зацепились за холодное кольцо. Девочка приподняла крышку и быстро спустилась по небольшой, прислоненной к крышке лестнице в темный подпол. Наверху раздались шаги. Маленькую щелку в полу - небольшую пустоту между крышкой от подпола и полом накрыли какой-то тряпкой. Теперь-то и малюсенький лучик света исчез. Остались только звуки. Мамин голос. Нежный, мягкий, немного боязливый. И голоса незнакомцев. Двое их было, если Софу не обманывал слух.

У одного голосок-то злой, насмешливый. Да и у второго не лучше. Только уж больно он знаком. Никак, это голосок отца Пета - Софиного одногодка, за глаза прозванного Кривым. Одна-то у него нога на четверть вершка*была другой короче. А чего за глаза кликали? Так кому захочется, чтобы мать его, аль отца ведьмой признали, ну иль ведьмаком?

Вот и исчезали дети с улиц, как Кривой появлялся. Ни голосов, ни топота ножек, ни смеха, что еще недавно радовал слух. Софа про себя жалела Пета. Что Господь с ним так обошелся, да что дети его страшатся. Но и сама подойти боялась. А вдруг и на себя да мамку свою беду накличет.

Жалела... Но только до сегодняшнего дня!