Эрик Эддисон - Червь Уроборос

— Моя хитроумная лгунья, неужто я поймал тебя? Нет, не сопротивляйся. Твое дыхание пахнет корицей. Поцелуй меня, Шрива.

— Не буду! — воскликнула она, пытаясь вырваться. — Негодяй, как ты смеешь? — но, видя, что борьбой она ничего не добьется, произнесла тихим голосом: — Что ж, если к вечеру ты вернешь себе Демонланд, сможем побеседовать.

— Послушайте-ка эту беспутную изменщицу, — сказал он. — Лишь прошлой ночью выказывала мне грубость и неучтивость, а теперь красиво со мной говорит — и какого же дьявола? Не потому ли, что ей кажется, будто я не вернусь после сегодняшнего сражения? Но я вернусь, госпожа поцелуй-и-убирайся, да, клянусь Богами, и плату свою я заполучу.

Его губы страстно впились в ее губы, его сильные и жадные руки мягко обхватили ее против ее воли, пока она с тихим сдавленным вскриком не обняла его, прижимаясь своим нежным телом к броне, в которую он был закован. Между поцелуями она прошептала:

— Да, да, сегодня.

Разумеется, он проклинал злую судьбу за то, что она не послала ему эту встречу получасом ранее.

Когда он ушел, Шрива осталась в тени алькова, чтобы привести в порядок свою прическу и одежды после этих жарких ухаживаний. Из темноты ей удобно было наблюдать за уходом Презмиры и ее супруга, когда они прошли по этому продуваемому сквозняками коридору и остановились на верхней площадке лестницы.

Рука Презмиры была в его руке.

— Я знаю, где у Дьявола хвост, госпожа моя, — сказал Корунд. — И я узнаю предателя, когда увижу его.

— Разве следование моему совету когда-либо приносило тебе зло, господин мой? — сказала Презмира. — Или разве я когда-либо отказывала тебе в чем-нибудь, о чем ты меня просил? Уже семь лет прошло с тех пор, как я отдала тебе свою девичью честь, а ко мне сватались двадцать королей, но всем им я предпочла тебя, ибо соколу негоже водиться с попугаями, также как и орлице — с лебедями и дрофами. И ты мне в этом откажешь?

Она повернулась, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Зрачки ее огромных глаз расширились в неверном свете светильников, чьи бледные огни тонули в этих бездонных омутах тайны и тьмы. Богатые и пышные украшения ее короны и пояса казались лишь жалкой оправой той несравненной красоте, что ей принадлежала: ее лицу, в каждой черте которого собралось все то благородное, прекрасное и желанное, что есть на земле и на небесах, великолепию ее волос, сиявших как красное солнце, ее осанке и позе величавой птицы, едва приземлившейся после полета.

— Как бы ни было это мне не по душе, — сказал Корунд, — разве я откажу тебе в этот раз? Только не в этот раз, моя королева.

— Благодарю тебя, дорогой мой господин. Разоружи его и приведи сюда, если сможешь. Король не откажет нам и простит его неосмотрительность, когда ты заполучишь для него победу над нашими врагами.

Больше ничего леди Шрива расслышать не могла, сколь бы старательно ни прислушивалась. Но когда они подошли к подножию лестницы, Корунд остановился на минуту проверить пряжки на своих доспехах. Его лицо было мрачно. Наконец он промолвил:

— Это будет яростная и смертельная битва, непредсказуемая для обеих сторон. С таким могучим противником, как у нас сейчас, возможно все… Хватит, просто поцелуй меня, милая девочка. И если… тьфу, этого не случится; но все же, я не оставлю никакой недосказанности: если случится самое плохое, я не хочу, чтобы ты все свои дни провела, убиваясь по мне. Ты знаешь, я не один из тех угрюмых ревнивцев, которые настолько тщеславны, что не позволяют своим женам выходить замуж снова из страха, что следующий муж окажется лучше них.

Но Презмира прильнула к нему с веселым и радостным выражением лица:

— Позволь мне сомкнуть твои уста, господин мой. Мысли эти слишком глупы для отправляющегося на битву великого короля. Возвращайся с триумфом, а покуда думай обо мне, что ждет тебя, как ждет звезда, милый мой господин. И не сомневайся в исходе.

— Об исходе, — ответил он, — я расскажу тебе, когда все закончится. Я не астроном. Я буду рубить своим мечом, любимая, и, если смогу, разрушу кое-какие из их замыслов.

— Удачи, и да пребудет с тобой моя любовь, — сказала она.

Выйдя из своего укрытия, Шрива поспешила к покоям своей матери, и обнаружила, что та уже попрощалась со своими двумя сыновьями, и лицо ее все распухло от плача. В тот же миг вошел герцог, ее муж, чтобы поменять меч, и леди Зенамбрия обхватила его за шею и хотела поцеловать его. Но он стряхнул ее, выкрикнув, что устал от нее и ее слюнявого рта, осыпая ее последними проклятиями и грозя, что потащит ее с собой и бросит Демонам, которые, питая глубокое отвращение к таким безобразным мегерам и заскорузлым старым каргам, несомненно, повесят или выпотрошат ее и тем самым избавят его от постоянных забот. С этими словами он поспешно вышел. А его жена и дочь, обнявшись и плача, вышли во двор, собираясь подняться на башню над речными воротами, чтобы взглянуть на строившуюся за рекой армию. И по дороге Шрива рассказала все, что слышала из беседы между Корундом и Презмирой.