Алексей Глушановский - Надежда пустошей

Ольга печально вздохнула. Взгляд стихии ей пока давался плоховато.

«Тоже, что ли, потренироваться… — подумала девушка, в который раз осматривая безжизненную ложбину. — Снежный взрыв отработать… А то сплошная скука. Хоть время с пользой проведу», — решила она, припоминая порядок действий для составления заклятия.

— Слушай, а чего ты так в эту зверюшку вцепилась? — София тоже не тратила времени даром и, отложив Копье, подошла поболтать к окончившей свой обед Арейше.

— Это же фраг! — коротко отозвалась арахнида, втягивая жвала. Заметив искреннее недоумение девушки и, видимо, вспомнив, что София — пришелец и местные реалии ей незнакомы, пояснила: — Они вкусные очень, но летают высоко — сторожкие и умные твари. Крайне редко подстрелить удается. А еще их иногда называют разведчиками Хаоса. На этот счет даже суеверие есть одно любопытное. Мол, Хаос к ним прислушивается внимательно, и если, взяв в руку клюв только что убитого фрага, чего-нибудь пожелать, то Хаос может исполнить это желание. Только быстро надо. А то он после гибели фрага вскоре распадается. Хочешь попробовать? — Она легко оторвала длинный черный клюв от сморщенного комка кожи и обгоревших перьев и протянула его Софии.

— А чего желать-то? — не без брезгливости взяв данный предмет, в задумчивости произнесла София.

— Ну не знаю… Тебе чего бы хотелось?

— Вообще или конкретно сейчас? — осторожно поинтересовалась девушка. — Если вообще — то не чего, а кого. — Она кивнула в сторону вновь что-то рассказывающего воинам альфара. — А если конкретно сейчас, то… — Она прислушалась к своим ощущениям, после чего с обезоруживающей честностью произнесла: — Наверно, хорошенько подраться! — и с протестующим воплем затрясла рукой. Твердый, плотный, словно лакированный, клюв стал разлагаться прямо на глазах, выделяя противную маслянистую жижу, которая редкими тягучими струями закапала между пальцами. — Эт-то что за шуточки? — С трудом сдерживаясь, София подняла взгляд на арахниду. Бушующая в ней ярость, казалось, обволакивала девушку прозрачным, но вполне различимым ореолом, словно призрачный черный туман, окруживший изящную фигурку. Арейша испуганно отшатнулась, но ответить не успела.

— Кажется… Кажется, получается! — Ольга даже прикусила от старательности губу, выводя нежные, трепещущие нити показанного ей как-то братом заклинания. — Вроде все правильно… — Она с сомнением оглядела повисшую перед ее мысленным взором конструкцию и, вздохнув, потянулась к поселившейся в уголке ее души силе вечной зимы, наполняя свое создание радостно-морозной, кипучей энергией и отправляя его в полет к дальнему краю ложбины.

Тонко взвыл ветер, хлестнув собравшихся своим холодным крылом и принеся с собой запах морозной свежести яркого январского утра. С руки девушки сорвался небольшой снежок и по крутой параболической траектории медленно унесся к намеченной магианой мишени — старому, засохшему и искореженному неведомой напастью дереву, мирно стоящему над самым обрывом метрах в трехстах от собравшегося отряда. Миг… еще миг… соприкосновение… ДА!!! — Яростный вихрь, наполненный острыми секущими обломками льда, распускается вокруг искореженных ветвей дерева, перемалывая в труху все, что попало в его холодные объятия.

Взметнувшийся столб земли и глины скрывает рушащееся дерево, яма вокруг пораженной мишени быстро углубляется, при этом стремительно увеличиваясь в размерах, изумленные спецназовцы прерывают свою беседу с Рау и пораженно смотрят то на все расширяющийся смерч, достигший уже почти двадцати метров в диаметре, то на вызвавшую его молодую волшебницу.

Внезапно оттуда, почти из самого центра, донесся яростный рев, хорошо слышимый даже несмотря на громкий вой разбушевавшейся стихии. В полупрозрачном мелькании секущих льдин становится видно какое-то крупное антрацитово-черное тело, упорно продирающееся сквозь смертоносную круговерть прямо к замершему в изумлении отряду.

Вихрь взвыл еще яростнее, пытаясь смять, уничтожить возникшую в нем упрямую помеху, иссечь ее ледяными лезвиями в мелкие клочки, как он это только что проделал со старым деревом, послужившим мишенью его ярости… взвыл и бессильно опал, не превзойдя прочности прикрывающего создание черного блестящего панциря, и выбравшаяся тварь предстала перед ними во всем своем устрашающем великолепии.

Длиной около двух метров и высотой почти полтора, она сантиметров на двадцать возвышалась над землей, опираясь на шесть коротких, мощных, покрытых крупными хитиновыми щитками лап, расположенных по бокам, словно у ящерицы, и чем-то тем не менее напоминающих кошачьи. Все ее крупное торпедообразное тело было прикрыто сплошным черным панцирем и заканчивалось длинным, довольно тонким сегментированным хвостом с острым шипом-жалом на конце. По бокам твари виднелись длинные отростки, с которых тонкими быстрыми ручейками сбегала ярко-рубиновая кровь и на которых еще виднелись жалкие обрывки иссеченных ледяным вихрем кожистых перепонок. Передняя часть туловища имела небольшой подъем, словно намек на вертикальный торс, где располагалась голова чудовища. Но самым странным была именно эта голова. Причудливые хитиновые наросты складывались в странную карикатурную маску, похожую на лицо злобно смеющегося человека с широко распахнутым в безумном хохоте ртом.