Джордж Мартин - Грёзы Февра

Тогда вдруг проблема разрешилась сама собой. Однажды темной ночью Деймон Джулиан вышел из каюты. Он, как и некоторые другие, наиболее преданные ему, жил на пароходе. В ту ночь я вместе с другими сородичами работал в хозяйском доме, который Джулиан довел до такого дикого состояния. Вернувшись на «Грёзы Февра», я обнаружил, что двое из пассажиров выведены из кают и убиты. Над их телами в главном салоне пировали Раймон, Курт и Адрианна во главе с Деймоном Джулианом.

Эбнер Марш не выдержал.

– Проклятие, Джошуа, ты должен был при первой же возможности расправиться с ним!

– Должен был, – к вящему удивлению Марша, согласился Джошуа. – Я думал, что смогу управлять им. Трагическая ошибка. Я попытался исправить ее. От увиденного мне стало плохо, и я пришел в ярость. Между нами произошла перепалка, мы наговорили друг другу много горьких слов. Я исполнился решимости положить конец преступлениям в его длинной и такой чудовищной жизни. Я приказал ему взглянуть мне в лицо. Я вознамерился заставить его пасть передо мной на колени и предложить мне свою кровь. Если будет необходимо, думал я, я проделаю с ним это бесчисленное число раз, столько, сколько нужно для того, чтобы он всецело оказался в моей власти, чтобы он был опустошен и обескровлен, разбит и безобиден. Он поднялся и посмотрел на меня и… – Йорк безрадостно и безнадежно рассмеялся.

– Он победил тебя? – спросил Марш. Джошуа кивнул.

– С легкостью. Как всегда, если не считать той единственной ночи. Я призвал на помощь всю свою силу и волю, весь свой гнев, но не мог тягаться с ним. Мне кажется, даже Джулиан не ожидал этого. – Он покачал головой. – Джошуа Йорк, король вампиров. Я снова подвел их. Мое царство продолжалось чуть больше двух месяцев. Последние тринадцать лет нашим хозяином и повелителем был Джулиан.

– А пленники? – спросил Марш, заранее зная ответ, хотя все же надеялся на иное.

– Они умерли все по очереди. Их забирали по одному на протяжении нескольких месяцев. Марш поморщился.

– Тринадцать лет, Джошуа, достаточно большой срок. Почему ты не бежал раньше? Наверняка такая возможность у тебя имелась.

– Много раз, – согласился Джошуа. – Мне кажется, Джулиан хотел, чтобы я исчез. Он был повелителем крови в течение тысячелетий или больше. Он самый сильный и самым кровожадный хищник, когда-либо ступавший по земле. А я на два месяца превратил его в раба. Никто, ни он, ни я не могли объяснить мой кратковременный и такой горький триумф, но ни один из нас не мог и забыть о нем. На протяжении всех этих лет мы снова и снова сходились в схватке, и каждый раз, прежде чем Джулиан призывал на помощь всю свою силу, я видел, как в его глазах вспыхивал огонек сомнения – вдруг ему не повезет, и он окажется в моей власти? Но больше этого не случалось. И я оставался, Эбнер. Куда я мог пойти? Что хорошего я мог сделать? Мое место среди моих людей. Все это время я продолжал надеяться, что настанет час и я сумею увести их. Даже потерпев поражение, я видел, что мое присутствие стало для Джулиана своего рода уздой. Инициатива померяться силами всегда исходила от меня, никогда от него. Он не предпринимал попыток убить меня. Когда запасы моего питья стали истощаться, я собрал оборудование и занялся его изготовлением. Джулиан не стал мешать мне. Кое-кому он даже разрешил присоединиться ко мне – Саймону, Синтии, Мишелю и некоторым другим. Свою жажду мы заглушали снадобьем.

Со своей стороны, Джулиан почти все время оставался в каюте. Можно даже сказать, что он постоянно пребывал в дреме. Временами, кроме Мрачного Билли, никто не видел его неделями. Так проходили годы, Джулиан витал где-то в облаках, хотя его присутствие ощущалось всеми. Разумеется, он не забывал принять свою порцию крови. По крайней мере раз в месяц Мрачный Билли отправлялся в Новый Орлеан, откуда возвращался с очередной жертвой. До войны он в основном приводил рабов. Потом настал черед девушек из танцевальных залов, проституток, пьяниц и прочего сброда. Одним словом, тех, кого удавалось завлечь.

Во время войны Джулиан слегка встрепенулся, несколько раз он выводил своих людей в город. Потом отправлял их туда одних. Войны для моих сородичей всегда означали легкую наживу, хотя с другой стороны, они чреваты опасностями. Эта война тоже взяла свое. Однажды ночью в Новом Орлеане на Кару напал солдат Соединенных Штатов. Разумеется, она убила его, но у него остались товарищи… ее мы потеряли первой. Филиппа и Алана арестовали и заключили под стражу. В ожидании допроса их поместили в форте под открытым небом. Но взошло солнце и погубило их обоих. Однажды ночью солдаты сожгли хозяйский дом на плантации. В пламени погиб Арман, а Хорхе и Мишель получили тяжелые ожоги. Позже, правда, они поправились. Все остальные разбежались. Когда мародеры ушли, мы вернулись на «Грёзы Февра».