Аллан Коул - Королевства Ночи

«Ибис» был уже рядом, его палуба и фальшборт немного возвышались над причалом. На судне сражались четверо. Джанела отмахивалась кинжалом от трех нападавших, вооруженных саблями и одетых в темное. Я застыл в нерешительности, не зная, что предпринять. И тут же изумление овладело мною, когда я рассмотрел, как защищается Джанела.

Я еще никогда — никогда — не видел такой манеры драться, а уж я-то повидал тысячи боев, как тренировочных, так и смертельных. Описать эту манеру было легче, чем понять. Один из мужчин сделал выпад, и, когда рука его вытянулась в колющем ударе, Джанела скользнула навстречу ему, приближаясь вплотную, нанесла удар, и я услыхал пронзительный крик. Второй занес над головой меч — тяжелый, двуручный — и нанес разящий удар. Джанела легко ушла в сторону, и оружие прочно воткнулось в деревянную палубу. Не успел он его вытащить, как в груди у него уже торчал кинжал.

Третий налетел на нее со спины, но, как и прежде, удар пришелся в пустоту. Правда, и Джанела, двигаясь быстро, была вынуждена оставить кинжал в груди второго нападавшего.

Теперь Джанела оказалась безоружной, и на нее напал первый. Но и его удар пришелся в пустоту.

Ощущение складывалось такое, что она предугадывала действия противников и успевала своими движениями устранять угрозы. Но, несмотря на все ее искусство, теперь она была обречена, оказываясь с голыми руками перед лицом двух вооруженных мужчин.

Я мгновенно понял это и, задыхаясь, бросился к сходням. У меня хватило ума ткнуть своим шестом в огонь одного из фонарей у трапа, и моя «спичка» загорелась. Вспышка огня заставила одного из мужчин оглянуться. Он что-то закричал и бросился мне навстречу. Может быть, я и был стар и ощущал свои годы, но еще никому, даже с трехфутовым дротиком, не говоря уж о сабле, не удавалось успешно действовать против человека, вооруженного десятифутовым копьем.

Как только он приблизился, я ткнул горящим шаром просмоленной веревки ему в лицо. Его длинные волосы загорелись, он закричал и попятился назад.

Последний злоумышленник, увидев, что остался без поддержки, выбрал в соперники Джанелу, к тому времени успевшую выхватить воткнувшийся в палубу меч. Это тяжелое оружие она держала с той же легкостью, что и кинжал. Теперь настала очередь мужчины закричать от страха, и он устремился к борту судна, намереваясь соскочить на причал.

Но там, с тяжелой дубиной в руке, поджидал Квотерволз. Бандит оказался в ловушке. Он повернулся, и на него налетела Джанела. Я понял, что он опытный фехтовальщик, поскольку, несмотря на опасность ситуации, продолжал обороняться и делать выпады. Раз за разом он попадал в пустоту… И наконец малому в грудь врезалось полтора фута стали, он захлебнулся кровью и умер.

Квотерволз прыгнул на палубу, злой от стыда, что не смог защитить меня. Он открыл было рот, но я раздраженно махнул рукой, заставляя его замолчать.

— Джанела! Ты пострадала?

— Нет, нет, — задыхаясь, выговорила она. — Эти ублюдки просто напугали меня, ворвавшись на судно. Но на мне ни царапины. — Она оглядела палубу. — Трое.

— На причале еще двое находились в засаде, — сказал я. — Одного убил Квотерволз, с другим разделался я.

Джанела кивнула, тяжело дыша. Я сообразил, что все еще держу в руках шест, и отбросил его в сторону. Упав в воду, он зашипел и погас.

— Слишком большая банда для столь незначительной поживы, — сказала она и невесело улыбнулась. — Золота у меня было совсем мало.

— Нет, — сказал я. — Я не думаю, что это грабители.

Оба, и Квотерволз и Джанела, удивленно посмотрели на меня.

— Видите ли, воры… они все трусливы, — пояснил я. — Я еще не видел, чтобы они стойко держались в схватке, разве что только загнанные в угол огрызались как крысы. Эти же люди держались до конца. Будь это воры, они должны были бы сразу броситься бежать, когда только появились мы с Квотерволзом.

Квотерволз кивнул.

— Да, я еще не слышал о таком грабителе, который стоял бы в стороне, когда другие нашли… золото, — осторожно закончил он, стараясь не подчеркивать то, что, возможно, хотели сделать с Джанелой.

Джанела улыбнулась.

— Господин Антеро, — сказала она, обращаясь ко мне официально в присутствии Квотерволза. — Я уверена, что вы считаете себя старым и ни на что не годным. Но вы проявили себя на этом причале как настоящий воин.

Я пробормотал что-то невнятное. Даже в юности я не знал, как воспринимать похвалу, да и затем не научился, но, признаться, собственная храбрость удивила меня.