Дмитрий Коростелев - Право на жизнь

В очаге тлели крупные, похожие на драгоценные камни, угли. Они переливались, от ярко красного к нежно желтому, и если бы не жар, так давящий и разлагающий, то вполне можно было бы наслаждаться этой игрой красок. Свод камина захлебывался от дыма, дымоход не мог принять его в себя.

За широкими столами шумели, веселились мужики, пьяные разговоры не утихали, перерастая в гвалт, бесконечный и тягучий, как гудеж пчелиного улья в первый месяц лета. Заприметив свободный стол у стены, Северьян плюхнулся на лавку, тяжело выдохнув. Дышать было совсем нечем, хоть по полу ползай. Если здесь и остался холодный воздух, то весь осел наземь. К Северьяну тотчас подбежал худой, взмокший от пота мальчишка-слуга. Заказав пива и мяса, убийца сунул ему в худую ладошку серебряник и откинулся к стене, прикрыв глаза. Мальчишка засиял от счастья и бросился выполнять заказ. Таких щедрых подарков он еще не получал.

Немного полегчало, или просто организм привык к здешней обстановке. Северьян стер пот со лба, из-под полуприкрытых век изучая взглядом разношерстную, пеструю публику, собравшуюся в заведении. Напротив, уплетая рябчиков, примостились два широкоплечих бугая. Лица серые, бесцветные, из-под огромных надбровных дуг по сторонам поглядывают маленькие злобные глазки, крылья носа шумно двигаются, не упуская не единого запаха. Головы бритые, на затылках маленькие, смешно заплетенные хвостики. Слева, развалившись на лавке, точно в кресле, пьяная троица вяло ругало князя Владимира и покрывала, на чем свет стоит, Киянские законы и устои. Заметив брезгливый взгляд Северьяна, все трое трусовато замолчали, полностью переключившись на питие медовухи, коей был заставлен весь стол.

— Вот!

К Северьяну подбежал запыхавшийся мальчонка с огромным подносом в руках. Как он только не уронил его? На подносе стоял вместительный кувшин, от которого шел аромат хмеля. В глубокой глиняной миске лежал громадный, свежезажаренный ломоть мяса. Откуда-то появился и голод. Северьян с жадностью вгрызся в обугленный по краям окорок, разбрызгивая во все стороны горячий, ароматный сок.

Пиво оказалось теплым и противным, не идущим ни в какое сравнение с мясом, но и его Северьян выхлебал в один присест, довольно хмыкнув. Напряжение спало, мир вокруг перестал казаться таким ужасным. Все-таки хмель — лучшее средство от плохого настроения.

Он так и сидел, довольно щурясь, с плохо скрываемой улыбкой смотрел по сторонам, когда в дверь корчмы протиснулся сгорбленный седобородый старец. Неторопливо огляделся, глаза хитрые, угольками сверкают в глазных впадинах, иссохшие, до костей руки вцепились в старый изношенный посох. Северьян вспомнил себя, усмехнулся. Быть может, это и не старик вовсе…

Старец, неуклюже стукнув посохом, обошел двух дерущихся мужиков у входа и примостился напротив Северьяна.

— Ниспослать тебе, добрый молодец, — сухо проскрежетал он, — ты не против… присяду я… устал…

— Сиди, старик, — миролюбиво улыбнулся Северьян. — Голоден, небось?

— Есть немного, — признался тот.

Северьян поймал за рукав суетливого отрока, шепнул на ухо. Тот кивнул и убежал.

— Откель пришел, странник? Вижу, давно скитаешься, — молвил убийца. — Одежа твоя уже не нова, истерлась вся.

— Немало, немало, — согласился он. — Меня зовут Опис.

— Меня… — Северьян запнулся.

— Можешь не представляться, Следящий, — тихо хихикнул старец, — В имени твоем ничего нет, а прозвище, данное тебе сородичами мне не нравится. — Потому, буду называть тебя Следящим.

Северьян встрепенулся, внутри все вспыхнуло, вывернулось наизнанку. Весь хмель мигом выветрился из головы. Что это за странник, знающий его прозвище и видящий через маску? Неужели, еще один колдун свалился на многострадальную башку? Мало Белояна, еще одного принесло. Этот хоть и на медведя не похож, все равно страшен. Сила от него идет звериная, волчья. Вон, и зубы белые, крепкие, совсем не старческие.

— Что замолчал? — Усмехнулся старец. — Неужели испугался? Так я совсем не страшный… когда не хочу этого.

— Опис, — тихо сказал Северьян. — Странное имечко…

— Имя как имя, от пращура гиперборея мне перешедшее. Но ни это тебя волновать должно!

К столу подбежал отрок, поставил поднос и скрылся. Старик довольно крякнул, снимая с подноса кувшин с медовухой, да миску с кашей и мясом. Вмиг смолотил все, Северьяну не угнаться, залпом опрокинул в глотку кувшин. Выдохнул.

— Вот, перекусил, теперь можно и к делу!