Дмитрий Коростелев - Право на жизнь

Круг замкнулся. Теперь дряговичи подходили все ближе, ощетинившись острогами и легкими луками.

— Бросайте остроги! — Рявкнул кто-то. — Иначе можете начинать считать дыры на своем теле.

Северьян цепким взором оглядел толпу. Ни одного человеческого лица. Все оплывшие, обрюзгшие. Кожа серая, с зелеными разводами. Губы синие, как у русалок, и глаза пустые, бесцветные. Нелюди. Живут с упырями. А тут уж люди зря не скажут. С кем поведешься от того и наберешься…

— Ну!? — Поторопил дрягович.

Медленно, убийца опустил острогу. Разжал кулак, и палка с хлюпаньем упала в воду. Северьян тотчас же вдавил ее в землю, оглядываясь вокруг, запоминал ориентиры. На следующий раз будет припрятано какое никакое, а оружие. Если конечно, болотники не найдут острогу… И если будет следующий раз.

Но, похоже, дряговичи не собирались убивать пленников. По крайней мере, они не сделают этого прямо сейчас, а значит, есть шанс выкрутиться. Северьян толкнул Луку в бок. Тот держался за острогу, как за палочку-выручалочку и никак не хотел отпускать. Пришлось ему помочь. На недоуменный взгляд, Северьян коротко бросил:

— Так надо, — и утешил. — Не боись, еще побарахтаемся…

Кто-то больно ударил по спине. Слова так и остались висеть на языке, а убийца грохнулся лицом в вонючую болотную воду. Рядом раздался плеск. Досталось и Луке. Северьян попытался подняться, но наткнулся на что-то острое. На миг мелькнуло серое, землистое лицо болотника. Потом в живот впечатался тупой конец остроги. Северьян снова упал. Его ударили по голове, да так, что вспыхнули искры. А потом, обнаглевшие озверевшие дряговичи навалились всем скопом, и Северьян потерял счет ударам…

Очнулся он, лежа на сырой холодной земле. Руки были крепко связаны за спиной и основательно затекли, так, что пальцев почти не чувствовал. Ноги тоже были перехвачены крепким лыком, но не сильно. Видимо, болотники решили, что с пленников хватит и этого. Северьян оглянулся, радостно отметив, что видит окружающую обстановку. На этот раз их положили не в темном бараке, а всего лишь скинули, будто мешки, под навес.

Ночь была безлунная, лишь одиноко поблескивали пробивающиеся сквозь пелену тумана редкие звезды. Лука был уверен, что это маленькие золотые гвозди, которыми Род прибил небо. Что ж, это его право, пусть думает, что хочет.

Руки саднили, когда Северьян начал разрабатывать кисти. Похоже, он поцарапал кожу. С запястья потекло что-то теплое. Сжав зубы, Северьян удвоил усилия. Вскоре он почувствовал приток крови к пальцам и неприятное жжение и покалывание. От крови, сочащейся из ран, веревка размокла и теперь немного ослабла. Недостаточно, чтобы освободиться, но хватает, дабы не перетягивать жилы. Убийца облизнул распухшие, пересохшие губы. Усмехнулся, тотчас скривившись от боли. Он был рад, что не видит свое отражение. И все-таки, как смешно. Лежать рядом с водой, и хотеть пить.

Северьян немного приподнялся, насколько позволяли связанные за спиной руки, огляделся. Луки рядом не было, под навесом он был один. Навес располагался в самом дальнем конце села, в доброй сотне шагах от ближайшего дома. Северьяна не оставили одного. Неподалеку, на небольшой, похожей на плот, площадке сидел охранник, держа в руке дротик. Через плечо перекинут короткий меч. Значит, все-таки что-то задумали, для чего-то оставили в живых. Но где же Лука?

— Что, уже очухался?

Северьян не был сторонником беседы с врагом (теперь он уже не сомневался что дрягва — враг), но стражник думал иначе.

— Молчишь? Ну, молчи, молчи. Коли не интересно узнать, что с твоим другом сделают…

Стражник так и напрашивался на беседу. Северьян не стал упускать шанса.

— Что с ним? — Прошепелявил он распухшими губами.

Болотник усмехнулся.

— Хорошо тебя отделали! Это видно! Я и сам бы не прочь был, да вовремя в селе не оказался. А теперь уже не разрешают… Неча наших мужиков обижать!

— Что с моим другом? — Повторил вопрос Северьян.

— Не торопись ты так, а то беседы не получится. Я тут сижу на посту почти каждый день. Скука смертная, а наши говорить не шибко любят. Как поймают пленников, так я сними и треплю языком, пока…

Запнулся.

— Пока что? — Насторожился убийца.

— Пока живые! Сегодня твоего друга оденут, обуют, накормят… А завтра его ждет почетная участь…

— Участь не может быть почетной, — перебил его Северьян.

Стражник ухмыльнулся.

— Складно говоришь! Небось, настоящий мудрец! Я бы записал, если бы писать умел, хе-хе… Так вот, ждет его участь жертвы. Привяжут его к столбу и созовут упырей. Говорят, это высшая благодать — умереть от их рук. Хотя по мне, да простят меня владыки болот, брр… так сгинуть не хочется.