Игорь Ковальчук - Рыцарь-маг

Нет, это невозможно. Далхану нужна магия семьи Плантагенет. Он не откажется так просто от возможности заполучить ее. Он, пожалуй, и сделал-то всего одну попытку.

Значит, это не Далханов человек... Или не человек.

Дик снова на миг отвлекся, и незнакомец опять достал его саблей по плечу, распоров и второй рукав. Снова безрезультатно. Кольчуга отразила и этот удар. Облаченный в черное гибкий человек слегка отскочил, и Герефорду пришлось шагнуть вслед за ним. Что его удивляло — так это странный головной убор чужака, немного напомнивший ему тюрбан султана, в котором Саладин был тогда на пиру в своем шатре. Только намного меньше размером.

Он уже знал, что подобные тюрбаны сворачивались из длинной-длинной полосы тончайшей материи. У чужака край черного тюрбана, намотанного на голову, был выпущен слева и нависал над плечом. Полосой материи была закрыта нижняя часть лица до самых глаз. Это тоже показалось Дику странным — прежние черные приходили в масках. Глаза, горевшие черным блеском над полосой материи, закрывающей нос, рот и щеки, были быстрыми и холодными. По одежде и повадкам нападающий напомнил ему мусульманина.

А потом чужак бросил досадливый взгляд на дверь покоев, и Дик понял, что он пришел не за ним. Они пришел взять жизнь короля.

И молодой рыцарь решил, что незнакомца надо брать живьем.

Сабля швыряла пригоршни стальных отблесков ему в глаза, и уследить за ее движениями было невозможно. Незнакомец в черном уже понял, что на противнике какая-то странная кольчуга, которую не берет его оружие, а значит, метить надо в голову, шею или руки. Он стремительно выдернул из-за пояса длинный и узкий кинжал, слегка изогнутый и покрытый тонкой пленкой какого-то желтоватого вещества.

Дик мгновенно понял, что даже прикосновение этой штуки смертельно опасно. В пылу схватки не заметишь, как появится легкий порез, и тогда не спасет уже ничто.

Но укол был так стремителен, что, наверное, даже змея не успела бы обогнуть кинжал, чтоб вцепиться в незащищенную руку. Правая рука Дика с мечом была отнесена в сторону, и он подставил левую ладонь. Развернутую прямо навстречу кинжалу.

Металл столкнулся с твердым, как щит, воздухом в четверти дюйма от податливой кожи. Кинжал вышиб сноп искр из невидимой преграды.

Сила удара выбила отравленный кинжал из руки черного, и легкое оружие зазвенело по полу, отлетая к стене.

Дик едва успел увернуться от левого кулака незнакомца, краем глаза заметив легкий стальной блеск: на пальцах нападающего были надеты боевые перстни. Удар, нанесенный таким кулаком, будет сокрушительным. Меч лорда Мейдаля описал в воздухе полукруг, отбил сабельку и тут же рванулся наискось, обратно, отразив чужое легкое лезвие перекрестьем. Скорость, с которой облаченный в черное сириец действовал своим оружием, внушала трепет, а понимающему в военном деле человеку — подлинное восхищение.

Герефорд рубился из последних сил. Он начал уставать, теперь даже испытывал легкое головокружение, хоть старался взять себя в руки. Поединок следовало заканчивать как угодно, но поскорее. Изловчившись, молодой рыцарь поймал саблю в перекрестье своей гарды и, казалось, воочию увидел, как остроконечные выступы перекрестья, снабженные узкими щелями-клинколомами, обхватили вражескую сталь.

Сабля оказалась в хватке магического клинка. Рукоять вырвалась бы из руки незнакомца, если б не оказалась примотана к ней ремнем. Дик едва не чертыхнулся — его остановило лишь то соображение, что не следует звать еще одну беду. Только людей Далхана Рэил ему не хватало для полного отчаяния.

Сириец отскочил от противника, завертевшись на пятках, и когда снова атаковал Дика, понадеявшегося, что удастся хоть немного передохнуть, в левой руке чужака опять был кинжал. И, конечно, снова отравленный.

Молодой рыцарь не заметил, когда незнакомец в черном метнул свое легкое оружие.

Скорость размыла металл в воздухе, и увидеть его было невозможно. Но внезапно на шее Герефорда налилось жаром что-то маленькое и тяжелое. Алый свет на миг пробился сквозь ткань камзола, но сириец, наверное, даже не заметил этого. Кинжал скользнул по мгновенно проявившейся защите в дюйме от лица Дика и ушел в сторону. Сердце Уэбо ушло в пятки от ужаса. Не потому, что он боялся смерти, а потому, что она едва не застала его врасплох.

Больше всего он боялся внезапной смерти.

Рыцарь-маг накинулся на врага сам, и коридор снова наполнился звоном и лязгом металла, таким оглушительным, что, казалось, весь замок содрогается. Магический клинок извивался, как живой, в какой-то момент он снова раскинул стальные объятия клинколома — у лезвия, у самой гарды — и позволил сабле скользнуть туда. Оружие сирийца опять завязло.