Ольга Климова - Там...

— Ну, по мне так очень даже человек, не знаю, что ты там уловила, если близко с эльфами знаком, то может и полукровка какая.

— А есть такие?

— Да всего хватает… И насилия тоже… А ты чего все про него интересуешься? Понравился? Или на эльфов запала?

— Не до этого мне, — я махнула рукой, — просто интересно.

— Ну, конечно! По ним все девчонки как увидят с ума сходят. Да только без толку это. На одну — на две ночи — может быть, для удовлетворения, не больше.

— Это почему?

— А ты сравни куклу тряпичную и живого человека — поймешь. Ни одухотворенности, ни жизни.

— Ну ты загнул! Не настолько же.

— Ты еще эльфиек не видела, — глаза парня заволокло туманом.

— Неужели настолько?…

— И даже больше, не сомневайся.

Я с минуту посидела молча, пытаясь представить себе образ эльфийской девушки. Да, если у них мужчины такие…

— Кирд, а эльфов много?

— Тут у нас почти совсем нет, они с людьми не больно-то уживаются, в Тарвине основное поселение. Они этот город и построили, старую часть. Потом ушли. Остались немногие. Там и живут. Душно им в таких городах.

— А кто еще есть, ну кроме эльфов, гномов?

— Да много всякого, ты откуда свалилась-то?

— Ну, тут-то я почти никого не видела, гномов встречала, вот эльфов первый раз увидела…

— Каждая курица свой курятник ищет. — Кирд начертил на земле квадратик, — вот тут люди живут, а тут другие земли, там и эльфы и гномы, и чего только еще нет. К ним лучше не лезть, пересекаемся, но не перемешиваемся. Дядька мой далеко ходил, многие земли видел. Говорил, каких только чудных народов нет. Все рассказывал, где побывал. Отец-то так далеко не ходит. Все рядом. А рядом, чего интересного? Вот у тебя кто рядом живет? Какие диковины есть?

Я пожала в ответ плечами.

— Да вроде никого нет. Люди одни.

— В Тарвин часто на базар диковины привозят, в прошлом году единорога привозили.

— Единорога? Это же чудо какое, — подошедшая Таюшка всплеснула руками, — мне бабушка сказки про них рассказывала.

— Бабушка, — Кирд схватил девушку и игриво усадил к себе на колено, — Только этот не из сказок был, еле живого дотащили. На базаре и помер. Не могут они без воли. На него и смотреть-то больно было, так его замучили. Хотели чучело сделать, только эльфы не дали. Старейшина ихний выкупил и к себе унесли.

— Грустно как, — Таюшка, довольная и красная, отпихнула руки парня и быстро слетела с его колена, оглядываясь — нет ли поблизости родственников. — Пойдем, мне пара нужна. Там Баюн игру затеял.

Они ушли к играющим, а я попыталась представить себе единорога. Зажмурилась. В голове как ни странно даже лошадь нормально не могла прорисоваться. Я открыла глаза и наткнулась на взгляд сероглазого, вновь буравящий меня рентгеном. Да что ему нужно? Я демонстративно подперла рукой щеку и уставилась в ответ, впервые не отведя глаз. Будем в гляделки играть. Но лицо сероглазого вдруг ни с того ни с сего расплылось в такой широкой, добродушной и яркой улыбке, что я просто обалдела. А сзади на меня уже прыгала осторожно подкравшаяся в темноте Таюшка, заваливая набок, хохоча и и брызгая в лицо холодной водой.

Той ночью мне снился белый замученный единорог. Шатаясь, он стоял у городских ворот, впереди была свобода. Чистое зеленое поле и лес вдалеке. Один шаг. Я уговаривала его, тащила вперед. А он уперся и с места не двигался. Так и умер.

Демон то терял легкий, почти не ощущаемый след, то вновь находил его и тогда спешил быстрее нагнать упущенное время. Он должен быть рядом, когда настанет тот шанс, тот единственный шанс, который нельзя упустить. Если он не воспользуется им, то сидеть здесь до нового перехода, и кто знает, что будет там?

Миры есть разные. Демон был еще слишком молод, он помнил всего два из них. Тот, в котором он родился, и этот, куда по глупости сам согласился идти. И не каждый из миров подойдет для его жизни. Даже для существования. Быть может, переход покажет новые варианты, а быть может, придется остаться здесь. И тогда уже точно не будет больше выбора…

А сейчас может подвернуться такая возможность..

Демон дошел до конца своей территории и на секунду замешкался. Про себя-то он давно уже решил, что не остановится и будет двигаться дальше, пусть даже питаться ему придется только смертями животных на чужих владениях. Закон гласил — каждому своя территория, и никто не смел нарушать правила. Место можно отобрать в честной схватке. Но не таскать добычу под носом у другого. Но у демона были оправдания. Человек возник из ниоткуда на его территории, на его земле. Возник из ниоткуда — почти как родился, значит его смерть принадлежит ему — демону. Значит, он имеет право наблюдать и следовать. Конечно, человек не собирался пока умирать, но кто знает…