Джеймс Клеменс: Война ведьмы

— Толчук..?

Огр еще больше повернулся, отворачиваясь от Эррила.

— Я в порядке, а она нуждается в тебе, Эррил. Иди к ней.

Стендаец посмотрел на парапеты башни. Далеко наверху, лунный свет высветил маленькую фигурку, на вершине каменной башни.

— Она не будет там одна.

Толчук заворчал, но не удивился.

— Тебе не нужно извиняться, Эррил.

— Что… Что ты имеешь в виду? — чуть не задохнулся он.

Толчук покачал головой.

— Люди, — Толчук махнул рукой. — Иди!

Эррил уже ушел. Он хотел увериться, что Елена в безопасности. Он вновь вошел в замок и стал пробираться в сторону самой западной башни.

Поднимаясь по длинной лестнице, он мысленно вернулся назад, к тому времени когда они вместе были на вершине башни. Он вспомнил долгие объятия, и проклял себя. Он не должен позволять эмоциям управлять собой. Эррил прикоснулся к рукояти серебряного меча в новых чеканных ножнах. Все, чего он хоте — быть ее вассалом, и ничего более. Сейчас самое время закопать все остальные чувства, похоронить их в глубине своего сердца. Чувства могли стать веревками, которые опутают его, помешают ему защитить Елену.

Он должен стать ее мечом и ничего более.

Приняв такое решение, он продолжал подниматься на крышу башни. Люк, ведущий на крышу, оказался открыт. Эррил замешкался перед тем как выйти. Ветер с шумом врывался в люк. Мгновение стендаец стоял вдыхая свежий воздух. Ветра дующие в вышине не несли ни запаха дыма, ни вони — следов прошедшей битвы. Эррил закрыл глаза, позволив воздушному потоку омыть его, очистить его от скверны.

Приготовившись ко встрече с Еленой, он преодолел последние ступеньки и выбрался на крышу. Девушка не услышала его шагов. Перегнувшись через парапет она рассматривала небеса. Лунный свет омыл ее серебром, а звездные отблески сверкали на ее платье.

У Эррила неожиданно свело дыхание.

Печаль и одиночество исходили от Елены, такие же яркие, как лунный свет.

Его сердце заныло. В этот момент он понял, что никогда не сможет остаться только ее мечом. Он хотел стать ее луной и звездами, ее солнцем и морем. Он хотел стать всем для нее.

Эррил с удивлением смотрел на девушку, понимая, что навсегда должен выбросить из головы все свои желания. Елена взвалила на свои плечи непосильную ношу. Быть может, у нее нет будущего. Но он не мог больше отвергать зов своего сердца. Он любил ее. Это — точно.

Хотя он никогда не говорил о всей глубине своих чувств, он будет стараться быть чем-то большим, чем ее меч; большим, чем ее вассалом. Лучшее, что он сможет сделать, так это защитить ее… даже от отчаяния, которое охватило ее сейчас.

Все еще одетая в бальное платье, Елена стояла на вершине башни, называемой Шпиль Претора. Хотя теперь видимо стоило переименовать ее в Меч Ведьмы, так как она в одиночестве устроилась в верхних палатах. Сейчас у нее над головой безмолвно скользили корабли эльфов, то и дело закрывая, а потом вновь открывая звезды. Девушка пристально смотрела в небо. Луна уже спускалась с небосклона. Полночь давно миновала.

Звуки шумного веселья эхом разносились по улицам и замку где-то там внизу. Весь город праздновал, и народ собирался гулять до зари. Елена прислушивалась к звукам веселья: стук барабанов, звон лир, отважные песни тех, кто выжил в битве. Но за всем этим скрывалась завеса печали. Смех, доносящийся снизу, звучал искаженно. Даже радостные крики порой звучали уныло.

Исполняя свой долг, Елена как можно скорее вернулась в свои комнаты, забрав туда Кровавый Дневник. Ей нужно было время, чтобы спокойно переварить историю тетушки Филы о двух духах, Чи и Чо, с которыми связана ее судьба. Неожиданно она тряхнула головой. Слишком много ей нужно было обдумать в эту ночь. Она просто будет ждать нового разговора с тетушкой Филой, ждать следующего полнолунья. И надеяться, что в следующий раз узнает больше.

Глядя на Кровавый Дневник, она провела пальцем вдоль искривленного стебля розы, двигаясь к самому центру в центре. Столько жизней было заплачено за него.

— Елена? — раздался голос у нее за спиной.

Она повернулась и обнаружила, что Эррил стоит у нее за спиной. Сколько времени он простоял тут? Он носил те же одежды, что и на пиру, но его глаза сверкали. И она не могла найти названия этому блеску. Ветер на верху растрепал его волосы, и теперь они отчасти закрывали его лицо.

— Жаль, что я побеспокоил тебя, — сказал он спокойным голосом. — Но Толчук заметил тебя со двора внизу. Не безопасно гулять одной в такую ночь, — и он пододвинулся поближе к ней. — Как твой вассал, я должен быть всегда рядом, когда ты рискнешь выйти погулять.