Стерлинг Ланье: Иеро не забыт

Что-то вдруг кольнуло его у правого локтя, и через несколько секунд в руках Джозато появилась опорожненная стеклянная ампула с длинной, покрытой свежей кровью иглой.

– Мы убьем его позже, – послышался тихий шепот. – Не сейчас. Говорят, что проклятый северянин научил принцессу передавать мысли, и если она почувствует не его смерть, а лишь непонятное молчание, мы сумеем выиграть время. Если же она начнет действовать… Нет, мы пока не готовы к такому повороту событий! Мне сказали, что наркотик подавляет ментальные силы, но нам все равно придется поторопиться – этот человек очень, очень опасен. Конечно, мы убьем его, но не здесь, а где-нибудь подальше от столицы – большие расстояния мешают обмену мыслями, и даже он не сможет пробиться к ее разуму за многие мили. Итак, он должен всегда оставаться под действием этого снадобья, тогда прикончить его нетрудно. Ты понял?

– О да, прекрасно понял! – молодой герцог состроил гримасу. – Возвращайся в королевские покои, нам обоим нельзя долго отсутствовать. Я позабочусь о нем и догоню тебя. Один из моих караванов на рассвете уходит на запад и…

Боль стала невыносимой, и Иеро, не сумев перебороть ее, вновь провалился в беспамятство.

Потом он еще несколько раз приходил в сознание, ощущая то невыносимый жар во всем теле, то, наоборот, какой-то неестественный леденящий холод. Крепко связанный грязными веревками, он очутился в вонючем и противно поскрипывающем кожаном мешке, который, к тому же, все время мотало и раскачивало из стороны в сторону. Иеро подумал, что, должно быть, он находится на корабле, но это мысль почему-то оставила его равнодушным. Он попробовал мысленно просканировать окружающее пространство, но не смог этого сделать – его главное оружие казалось утраченным. Волей-неволей священнику пришлось смириться с тем, что слуги Нечистого одержали победу – и ментальную, и физическую. Чувства направления и времени тоже исчезли, и теперь он не имел ни малейшего понятия, куда его везут, где он находится, и какой сейчас день. Лежа в своем мешке, он смутно припоминал, что время от времени его кормили какой-то дрянью, которая тоже была напичкана наркотиками, и что он, не в силах сопротивляться, глотал эти склизкие комья. Странные уродливые рожи, иногда проскальзывавшие перед его помутненным взором, значили для него не более, чем любые другие фантомы непрекращающегося кошмара. Иногда в темное и вонючее убежище Иеро проникал солнечный луч, но это тоже уже казалось совершенно неважным.

Внезапно его унылое полубодрствование-полусон было прервано – воздух вокруг вдруг наполнился бессмысленными воплями, яростным ревом и стонами. Мешок опрокинулся, и чья-то тяжелая туша рухнула на него сверху; туша конвульсивно дернулась, и часть связывавших Иеро веревок лопнула от резкого движения. Ноги священника придавило чем-то тяжелым, но, почти инстинктивно, он дернулся вперед и вверх и почувствовал, что на его ступни почти ничего не давит. Руки его все еще были связаны, но теперь Иеро мог легко освободиться от ослабевших пут.

«Нет! Ни в коем случае не делай этого! – подсказывал инстинкт. – Лежи тихо. Двигаться сейчас смертельно опасно.»

Рядом послышались быстрые крадущиеся шаги, потом донеслось легкое царапанье металла о металл и скрип кожаных ремней. Перекликнулись чьи-то хриплые голоса, затем раздался удаляющийся тяжелый топот вьючных животных, и, наконец, наступила тишина. Иеро продолжал лежать неподвижно – его ослабевший разум изнемог лишь от того, что заставлял непослушные мышцы уподобиться камню. Постепенно, сам того не замечая, он провалился в глубокий беспробудный сон.

…Он пробудился, ощущая чудовищный голод и жажду. Ноги его действительно оказались свободными, чего нельзя было сказать о руках и глазах, которые еще закрывала какая-то грязная тряпка. Изловчившись, Иеро стянул с лица надоевшую повязку и принялся осматриваться, болезненно щурясь и моргая от яркого солнца. Вскоре выяснилось, что он лежит в небольшой, заросшей колючками ложбинке, а в бок ему упирается огромная туша, перекрывшая и так не слишком удачный обзор. Смрад разлагающейся плоти явственно подсказывал, что труп принадлежит какому-то животному. Напоследок он обнаружил, что все еще завернут в грязные шкуры, запах которых нисколько не сделался лучше.

Иеро прислушался. В колючих кустах над его головой шелестел легкий ветерок; единственными другими звуками были только резкие крики дерущихся стервятников.