Говорили и другое.
Что монахи из Шварцвайса — сами колдуны, все до одного. Что за высокими стенами их монастыря никто и никогда не слышал колокольного звона, что пойманных колдунов монахи пытают не для того, чтобы те признались в черном чародействе, а для того, чтобы вызнать все их тайны. Что пойманных ведьм… Ну, что пойманные ведьмы тоже идут у монахов в дело.
Говорили даже, но совсем тихо и только на ухо, что король генерал Вальтер Нец и сам колдун и именно колдовством он сумел получить корону десять лет назад.
Многое говорили. Разное.
***
Всего через два часа парень понял, что если он купит все, на что у него разгорелись глаза, то ему понадобится не двенадцать талеров, а как бы не те самые два мешка, только не с зерном, а с серебром. И не один воз с двумя волами, а целый караван.
Якоб вздохнул, выгнал из головы мечты о красивом кожаном ремне… и фляге с чеканкой… и звонкой косе… и новенькой белой рубашке… и ярко-алом поясе… и даже о медовых коврижках…
Он решил купить только одну вещь, которая совершенно точно понадобиться ему в поездке.
Большой медный черпак.
Приглянулся Якобу даже не сам черпак, а его рукоять — тоже медная, длинная, почти в руку, широкая прочная, с узким переходом в чашку, обмотанная сверху узким кожаным ремешком.
Очень полезная вещь. Ведь парню еще через Чернолесье ехать…
— Что смотришь, сынок? — обратился к Якобу медник — кряжистый мужчина, в рабочей одежде и кожаном фартуке, — Покупай, мать варенья наварит!
— Сколько?
— Два талера.
Сколько? Только что такой же черпак купили за дюжину грошей. Всякий продавец задирает цену, но не в четыре же раза!
— Нет, уважаемый, этот замечательный черпак больше десяти грошей не стоит. А то и восемь.
— Это где же ты, сынок, такие цены видел? — Медник выпрямился. И плечами и ростом он был, пожалуй, крупе невысокого Якоба.
Парень вспомнил, как в таких случаях торговался его отец, до того, как болезнь скрутила его. Якоб подошел к большой наковальне — зачем она меднику? — и хлопнул по ней:
— Эта цена, уважаемый, написана на нижней части вот этой самой наковальни.
— Да ну… — медник начал было ухмыляться.
Якоб взял наковальню за рог, поднял и поднес к лицу медника:
— Вот, посмотрите, уважаемый, — Якоб провел пальцем левой руки по подошве наковальни, стряхивая прилипшую землю, — Видите?
— Э… Ты не из Черного ли Холма?
— Оттуда.
— Сын мельника Ганса, что ли?
— Его.
— Ладно. Давай свои гроши. А наковальню на место поставь!
***
Якоб, в прекрасном расположении духа шел по рынку, размахивая черпаком…
— Эй, сынок, ты что это творишь?
— Простите, уважаемая, моя вина.
— Конечно, твоя! Чуть не зашиб, желтая с пурпурной! Взять бы этот черпак да тебе по котелку!
— Не ругайтесь, уважаемая! Хотите я вас поцелую в знак прощения?
— Уйди, негодник! Ты мне во внуки годишься!
— В какие внуки, уважаемая? Разве что в старшие сестры.
Женщина расхохоталась и замахала на Якоба руками.
Парень раскланялся, подхватил черпак под мышку и отправился к выходу, где его уже заждались пара волов Направо и Налево.
У самого выхода продавали скот. Шум стоял…
Гоготали упитанные гуси, заполошно кудахтали куры. Блеяли на разные голоса овцы и бараны. Жалобно мычали коровы и густо, солидно — быки.
Один из продавцов чем-то заинтересовал людей: вокруг него столпились покупатели, что-то шумно обсуждая и перегораживая проход. Якоб ужом ввернулся в толпу, чтобы протиснуться поближе. Интересно же!
Да, товар того стоил. Огромный крутолобый бык, с заросшей кудрявой шерстью башкой величиной в пивной котел. Шерсть на боках прямо таки лоснилась, отблескивая каждый раз, когда бык пошевеливался, и под шкурой играла волна мышц.
Вот это бык… Якоб бы купил такого, но с его деньгами соваться сюда нечего было и думать: возле быка уже стояли несколько зажиточных крестьян, в кожаных жилетах с медными — Якоб тоскливо вздохнул — начищенными пуговицами. Торг шел уже даже не с продавцом, а друг с другом, кто даст за быка больше.
Хозяин, невысокий старик, с длинными седыми волосами, спадающими на глаза, только поворачивал голову от одного спорщика к другому.
Наконец один из крестьян порылся в одежде, извлек крупную монету и хлопнул ее на ладонь. Монета блеснула желтым. Золото!
Все так и подвинулись поближе. Похоже, не только Якоб видел золото первый раз в жизни.
Два других покупателя завистливо вздохнули и развели руками, мол, твой товар, нам выше не потянуть.
Читать дальше