Артем Тихомиров - Чрезвычайный и полномочный

– Откуда тебе знать? – спросила Офигильда. – Сам, что ли, участвовал в хунте?

– Что вы? Невозможно! Ну, просто такие вещи известны каждой образованной личности в Тиндарии… Ничего особенного.

Товарищи по несчастью посмотрели на Фиенса прищуренными глазами. Каждый для себя решал, обижаться ему на скрытый намек по поводу собственного уровня образования или нет. Фиенс вспотел и пытался, покашливая, расслабить ворот куртки.

– Да ладно, – махнула рукой Офигильда. – Все ясно.

Пирующие расслабились.

Ну, привыкли цивилизанчики кичиться своей цивилизованностью – ну и что? Их проблемы.

– И что же ты намерена делать? – спросил Оторвун Зоб.

Множественные взгляды устремились на королеву в ожидании судьбоносного решения.

– Подождем свежих разведданных, – наконец произнесла Офигильда, давая понять, что намерена удерживать публику в напряжении и дальше.

Публика разочарованно засопела.

– А как быть с войсками? Ну, соберем мы армию, а что дальше?

– Она нам в любом случае нужна. Сам смотри, Зоб. Допустим, я прикокну проклятую старуху, а ее подельники не захотят впадать в отчаяние и в эту… дезорганизованность. Я им скажу: лапки вверх, а они покажут мне неприличный жест! Не пойдет. Армия нам будет нужна в качестве весомого аргумента. Если заговорщики вздумают бузить, мы дадим им по башке. Я лично не остановлюсь ни перед чем.

Орки восхитились. За годы работы в посольстве они соскучились по настоящей битве и горам трупов.

– Вот это по-нашему, – сказал Ольв Могучий. – Эх, жаль, тут нет Арбара. Он бы уж раздухарился! Посчитал бы кое-кому косточки!

– У него там свои косяки, – заметил другой головорезиец. – Хватит и на него славной доброй резни.

– Так, тихо! – Королева шлепнула ладонью по столу. Тарелки и все прочее подпрыгнуло. – Мы обсуждаем серьезные вещи. Слушайте меня. Особенно ты, Зоб. Разработай план размещения ополченцев, чтобы они, значит, ни в чем не нуждались. Организуй пропагандистскую работу, разъясни ситуацию. Никаких косяков не допускать, никаких брожений умов и пораженческих настроений! Кто забыл, что он варвар, будет иметь дело со мной! В общем, обо всех изменениях обстановки докладывать мне лично. Но как только приедут разведчики из Рыгус-Крока, сразу отсылай их в мою сторону. Ясно?

– Ясно, – уныло ответил кузен, пытаясь представить, чтобы на все это сказал Ворчлюн Ухайдак. Ведь этот старый монстр на него, Зоба, оставил поместье и вообще само благополучие клана Топорище.

Чувствовал Оторвун, что наломает дров его кузина. Как пить дать.

И умудрился же Пнилл сломить ее сопротивление! Мог бы выбрать себе королеву посмирнее и не такую похожую на охваченного боевым безумием пещерного тролля.

Пиршество вступило в ту фазу, когда мухоморный экстракт в пиве начал свое развеселое действие. Как всякие варвары, варвары стремились максимально жить одним днем и получать от него максимум удовольствия. Ведь неизвестно, в самом деле, что будет завтра. Может быть, ничего… Короче, беглецы, сами того не замечая, устроили приличную гулянку. Позже хронисты назовут ее Советом Освободителей, намекая на то, какую значительную роль в судьбе королевства сыграли принятые на этом Совете решения.

– За Диккарию! – стоя провозгласила тост Офигильда. – Э… Диккария или смерть!

– Диккария или смерть! – проревели посольские.

Даже чинный и благородный Фиенс поддался искушению и нарезался до зеленых соплей, чего не позволял себе уже много лет.

– Ты сошел с ума, посол, – сказал Пнилл с полной убежденностью. – Путешествие сказалось на твоих мозгах явно не слишком хорошо!

Талиесин выглядел невозмутимым, словно утес, о который разбиваются морские волны.

По его требованию руководство экспедицией и он сам уединилось в стороне от основной массы. Народу велено было держать ухо востро, что он и делал, косясь в начальственную сторону. Мало кто из варваров понимал, чего добивается и творит Талиесин, и подозрения, что он чокнулся, только крепли. Разубеждать в этом публику Черныш не имел никакой возможности, а потому даже не пытался. К тому же дроу и сам не был уверен в обратном.

В самом деле, трудности и лишения вкупе с колдовскими зельями могли повредить мозги господина на раз. А попробуй верни их в первоначальное состояние!

Сидя на камне метрах в пяти от кружка совещающихся, Черныш подпирал голову обеими руками и слушал. Только ему дозволено было отчасти присутствовать на секретном мероприятии.