Денис Юрин - Призраки подземелий

– Зато в меткости поупражнялся, – быстро нашел себе оправдание Дарк.

– Ну и как?

– Да погано, – честно признался моррон, потянувшись за вторым дротиком, но передумав и вместо этого обнажив меч. – Ну что, дальше побежали?

– Я не против, – кивнул Альто, тоже решив держать оружие наготове и поэтому ловко достав из-за спины секиру. – Хвостов у них нет, так ты, главное, им лапы сапожищами не отдави, тогда не приметят!

Как ни странно, но Румбиро оказался прав. Парочка путников прошла почти вплотную к продолжающим утолять голод тварям, а они даже на секунду не повернули в их сторону уродливые головы, только угрожающе порыкивали, предупреждая чужаков, чтобы те не вздумали претендовать на их еду.

Когда собираешься посетить город, в котором еще ни разу не бывал, то, конечно же, пытаешься в мыслях представить, как он выглядит, и с нетерпением ожидаешь, когда же вдали появится высокая каменная крепостная стена с грозно возвышающимися над ней башнями и орудийными площадками. Ты ожидаешь узреть нечто подобное тому, что уже видел не один раз, и недоумение вызывает каждое существенное отличие. Вопреки этому правилу Аламез, естественно, не полагал, что находящийся глубоко под землей город будет издалека выглядеть в точности как его наземный собрат, но был удивлен почти полным сходством.

Очередной поворот тоннеля привел путников в огромную пещеру, своды которой были столь высоки, что терялись из виду. Глазам моррона тут же предстала длинная, но не очень высокая ( лишь в два-три человеческих роста ) крепостная стена, не только растрескавшаяся, покрывшаяся со временем наростами грибков да плесени, но и в парочке мест обвалившаяся да зиявшая множеством трещин и выбоин. Кладка была надежной и прочной, как, впрочем, и всё, что делали умелые руки гномов, однако землетрясения сделали свое разрушительное дело и изрядно подпортили плоды трудов многих поколений махаканцев.

Рва не было, но, собственно, и необходимость в нем отсутствовала, ведь крепостная стена защищала жителей Аргахара не от разумных врагов, а от дикого, частенько голодного и поэтому безрассудного зверья, порой смелевшего настолько, что жаловали на городские окраины. Не стали утруждать себя горожане и возведением прочных ворот. Проем в стене был пустым, перед ним на камнях валялись остатки проржавевшей решетки, а на изъеденных временем петлях ещё болтались жалкие обломки трухлявых досок.

– Лишь от зверья защиту возводили, поэтому и выглядит так жалко, – пояснил Альто, ощущавший себя в определенном смысле хозяином и чувствующий стыд перед гостем за плохо организованный быт и хлипкие стены его жилища. – Людишки-то раньше к нам не совались… Не от кого обороняться-то было… А коль врагов нет, так и к чему солидную защиту возводить?

– Да понял, я, понял, – кивнул моррон, завороженно взирая на безмолвные руины когда-то наверняка шумного, оживленного города. – Скажи лучше, а здесь точно еще гномы остались?

– Ну уж извиняй! С хлебом-солью к те не вышли да гимны в честь персоны твоей задрипанной не воспели! – внезапно вспылил Румбиро и больно ткнул Дарка кулаком в плечо. – Раз Великий Горн говорит, значит, есть тут живые, просто не высовываются без надобности…

– Ну, а воины где твои? – спросил моррон, потирая ушибленное плечо. Обычно Альто рассчитывал силу тычков, но на этот раз за ней явно не уследил. – Разве ты не велел им нас у врат дожидаться?

– А ты глазенки разуй! – всё ещё злившийся гном резко вскинул руку и затряс указательным пальцем в сторону ворот.

Только что проем ворот был пуст, но теперь в нем стоял махаканский воин в полном боевом облачении и призывно махал над головой топором. Странно только, что левой руки у него не было, а с плеча свисал уродливый обрубок, с которого ещё сочилась и капала на камни кровь.

– Ну, вот и все твои сомнения развеялись! – хмыкнул Румбиро, легонько подталкивая товарища в сторону ворот. – Вишь, ребят моих здешние уже поприветствовали, Минберу руку оттяпали. Хорошо еще, не голову топором снесли…

Дарк никак не мог привыкнуть к странному пренебрежительному отношению Сынов Великого Горна к собственной смерти или увечьям. Гибель в бою они воспринимали как желанный приз, и это было понятно, зная, каково им жить, ну а потерю конечности вообще не считали поводом для выражения соболезнования, тем более что боль была для них лишь воспоминанием о прошлом. Став защитниками подземелий, они о ней позабыли. Если к хорошему быстро привыкаешь, от плохого отвыкаешь еще быстрее!