Олег Яковлев - Мартлет и Змей

Лошадь уже летела вперед как ошпаренная, колеса телеги громыхали по мостовой, глиняные горшки стучали друг о друга – по некоторым уже пошли тонкие трещины, из которых начала просачиваться огненно-красная пылающая жидкость. На козлах никого не было – пустой плащ предательски опал мешковиной, скатился вниз и, зацепившись за спицу, цеплял набитой тряпьем головой, из которой торчала стрела, брусчатку.

Еще две выпущенные стрелы вонзились в шею лошади. Та бешено захрипела, но телега успела разогнаться настолько, что уже сама неслась вперед. Наконец уже у самого трактира умирающий конь споткнулся, а следом и телега начала заваливаться на бок, рассыпая по мостовой глиняные черепки разбитых горшков и разливая их зловещее ярко-красное содержимое. Еще через мгновение раздался оглушительный взрыв.

Рилле почувствовал, как заложило уши, а в спину, подобно кувалде кузнеца, ударил плотно сжатый кулак из воздуха и огня. Эльф распростерся на земле, теряя шлем и закрывая руками голову. Но все-таки ему удалось откатиться в сторону, за спасительную стену дома. Откуда-то сверху падали раскаленные камни и красная черепица. Лишь по счастливой случайности ни один булыжник не приземлился на незащищенную голову стража.

Как только вокруг более-менее стихло, эльф застонал и стал подниматься. Все тело невыносимо ныло, кожу лица и рук покрывали ожоги, ушибы, ссадины и кровоподтеки. Серьезных ранений вроде не было, и самое главное – он был жив. Должно быть, единственный из двух дюжин, что были с ним. С трудом разлепив запекшиеся веки, страж заставил себя посмотреть туда, где он стоял всего минуту назад. Зрелище было ужасным. От «Бритого Гнома» остались лишь три покосившиеся стены и груда полыхающих яростно-красным алхимическим огнем обломков мебели и трактирной утвари. Никакой возможности уцелеть у тех, кто оставался внутри трактира и находился рядом, не было.

Старший страж вытер с лица копоть и осмотрелся. Он стоял на небольшом засыпанном битой черепицей пустыре, окруженный нависающими с четырех сторон домами. Разбросанные пламенным фонтаном осколки камня были даже на крышах; в некоторые окна влетели пылающие обломки – там уже занимался пожар.

Надо было уходить, собирать воинов и организовывать оборону. Враг нанес ужасный удар по его позициям, но битва за Теал только начиналась. Теперь все зависело от того, насколько успешно и быстро он доберется до своих оставшихся в городе отрядов.

И тут слух эльфа уловил осторожные шаги со стороны улицы. Проклятие! Если бы не треск огня и оглушение, полученное от удара и падения, он услышал бы их за квартал. Это могло означать только одно – за ним, последним выжившим при взрыве стражем, начали охоту. Вот только охотники пока не знают, что их дичь сама привыкла играть в эти игры.

Осторожно, чтобы не выдать себя лишним звуком, Рилле вытащил короткий меч из закопченных ножен и отступил в тень…

– …Ищите, мои драгоценные, ищите упорхнувшую птичку. Пичужка не могла далеко улететь – крылышки-то подпалились, – говорил невысокий лысеющий человечек в вишневом плаще, обладатель неприятного бегающего взгляда и столь же мерзкого приторного голоска.

Он ежеминутно осматривался, порой сверяясь со сложенным в несколько раз планом города, где множеством мало кому понятных штрихов и знаков были вычерчены планы продвижения, места сходок, дома осведомителей – и все это было мастерски нанесено на улицы, перекрестки, дворы и темные закоулки Теала.

– Берни, будь столь любезен, возьми под белые рученьки Гренна, и проверьте с ним вон тот пятый домик по Вязовой. Что, двери?! Выломайте, если нужно, не маленькие… Томми-Плеть, где ты, проказник? Собери своих, за вами вся правая сторона Кожевенной, от обгорелого «Гномика» и дальше.

Сопровождавшие его люди – все как на подбор темные личности в сливающихся с ночным мраком серых плащах (а ночью, как известно, не только все кошки серы, но и тайные агенты), которые придавали им сходство с поднявшимися на задние лапы гигантскими грызунами, – до зубов вооруженные и готовые исполнить любой, самый подлый и мерзкий приказ, ловили каждое слово своего командира и повиновались ему беспрекословно.

– Есть проверить пятый по Вязовой, господин капитан!

– По правой от трактира до самого перекрестка, будет исполнено, господин капитан!

Тайная стража Бремеров работала, как хорошо смазанный механизм. Смазкой здесь, само собой, служили обычные золотые тенрии с ненавистным профилем Инстрельда V Лорана на аверсе (своих монет в Теале пока еще не чеканили, хотя слухи о подобном ходили). Немаленькое жалованье было сдобрено изрядной долей страха потерять свое место, а вместе с работой – и жизнь, в случае провала. Господин Голосок, как за глаза называли своего капитана тайные агенты, внушал подчиненным стойкий, прилипчивый и неистребимый ужас. Он возглавлял службу шпионов Танкреда вот уже почти десять лет. Капитан всегда подчинялся лично Огненному Змею и был тому безоговорочно предан. Что было вполне объяснимо – даже в то время, когда баронством управлял покойный Джон Бремер, за тайную стражу всегда отвечал его брат. Никто, должно быть, кроме самого Змея, не знал настоящего имени Голоска, как и то, откуда он вообще взялся в Теале. По слухам, во всем баронстве не было человека опасней, чем этот маленький тип с внешностью продавца сладостей. Любой, кому не посчастливилось поймать на себе его хитрый, бегающий взгляд, был просто счастлив, если доживал до вечера. А ведь еще предстояло пережить полную тревог и сомнений ночь… Поговаривали, что теальские изменники и недоброжелатели сами шли сдаваться баронской страже, едва лишь замечали тень Голоска где-то поблизости или же краем уха слышали приторную и тягучую, как переслащенный кленовый сироп, речь.