Эдмонд Гамильтон - Янки в Валгалле

— Я могу изучить его в течение нескольких дней? — спросил я резко. — Я буду обращаться с ним с сильной осторожностью.

— Я не знал, что Мастерс имеет археологические вкусы, — произнес удивленно Дубман. — Но Вы ответственны за его обнаружение его, так что Вы можете подержать его некоторое время. Тем не менее, не потеряйте его, или я сдеру с Вас кожу.

Через небольшое кольцо на одном конце цилиндра, я пропустил шнур и повесил его вокруг своей шеи. Он был холодным и холодил мою кожу, а также угрожающе постоянно предупреждал…

Естественно я не был суеверным типом. Помимо моих тридцати лет самовоспитания, исследовавшего очевидные истины, я унаследовал осторожный скептицизм моих шотландских предков. Во всяком случае, ученые не могли признать существование сверхествественного. Подобно большинству других физиков, я утверждал, что имеется все еще много сил, которых наука не имела времени исследовать. Когда она это сделает, не будет никакого места для суеверия, для веры в сверхествественное — а так, просто невежество естественных законов.

Я стал работать вдвое больше чем кто — либо еще, загружая наш маленький ракетный самолет для моего первого разведывательного полета на север. Но даже интенсивная физическая работа не могла заставить меня забыть зловещую холодную силу относительно рунного ключа под моей рубашкой, хотя…

Угрожающий поток чувствовался более сильнее, когда я стоял на палубе той ночью. Наверху пульсировало Северное Сияние, перемещаясь знаменем неземного света, изменяя огромный замороженный океан от белого до зеленого, фиолетового и темно-красного. Подобно безумному музыканту, замораживающий ветер играл на реях шхуны, делая звуки и глубокие голоса из мачт.

Но рунный ключ под моей рубашкой мучил меня со своими противоречивыми требованиями. Он приказывал, чтобы я бросил его в ледяные воды. Беспомощный, я выдирал его и тащил на шнуре, пробуя выбросить его. Затем более сильная команда заставляла меня отложить это.

Я проклял момент, когда расстегнул рубашку. Почему я должен хотеть уничтожить что-то потенциально ценное для науки? Тем не менее, для себя я понял, что требования рунного ключа были более сильные, чем мои собственные.

— Это можно объяснить с научной точки зрения, — пробормотал я тревожно. — Все имеет научное объяснение, как только мы сможем изолировать это.

Но как мог маленький, золотой цилиндр проникнуть через мое сознание и управлять им, подобно манипулятором? Что заполняло мое сердце сомнением и страхом?

Для всего моего осторожного скептицизма и научного обучения, я не мог ответить ни на те настойчивые вопросы, ни предохранится от мучений проклятой вещи…

Это было блестящее арктическое утро. Солнце сверкало на белом льду, спокойном сером море и побитом корпусе «Питера Саула». Я был готов к моему первому разведывательному полету на север. Доктор Джон Каррул, руководитель экспедиции, позвал меня к перилам шхуны.

— Не летите слишком далеко в первом полете, Мастерс. И сразу возвращайтесь, если погода станет угрожающей.

— В течение нескольких дней не будет никаких штормов, — ответил я уверенно. — Я знаю арктическую погоду.

— Вы бы лучше оставили рунный ключ со мной, — пронзительно прокричал Дубман. — Я испытал бы крайне неприятное чувство, утеряв его, если Вы потерпите аварию.

В течение прошедших нескольких дней, золотой цилиндр не был вне моих мыслей. Относительно угрожающей силы, излучаемой из ключа, она все еще была далеко за пониманием науки. Я проверил его электроскопами, но они ничего не зарегистрировали. И все же тот излучал некоторую тревожную силу. Это было той же самой мысленной командой, которая боролась с другой, которая пробовала заставить меня выбросить ключ. Сверхъествественные или нет, но, очевидно, они должны были иметь какие-то рациональные, мирские объяснения.

Моя навязчивая идея с тайной, сделала меня книгочеем старых норвежских мифов Дубмана. Озиры, гласили легенды, жили в легендарном городе Асгарде, который был отделен от земли Мидгард глубоким заливом, через который лежал замечательный Радужный Мост. В Ниффлехейме, вокруг Мидгарда, все лежало замороженным, жизнь там была не нужна.

В большом зале Валгаллы правил Один, король озиров, и его жена Фригга. А в других замках проживали иные боги и богини. Локи, предатель озиров, был заключен с его двумя чудовищными домашними животными — волком Фенрисом и Мидгардовской змеей Иоармунгандром.