Холли Блэк: Спайдервик. Хроники

Изношенные от времени двери были бледно-серого цвета. Следов краски почти не осталось — только в глубоких трещинах и вокруг петель. Посередине створки на массивном гвозде висел дверной молоток в виде ржавой бараньей головы.

Мама вставила в замок ключ с крупными зубчиками и бороздками, повернула его и с силой толкнула дверь плечом. За дверью оказался темный вестибюль. Единственное окно было прорублено над лестницей, и тусклый свет, лившийся сквозь его грязные стекла на стены, придавал им мрачный красноватый оггенок.

— Тут все почти как в моем детстве, — улыбаясь, заметила мама.

— Только все очень запущено, — откликнулась Мэллори.

Мама вздохнула, но ничего не сказала.

Из коридора они попали в столовую. Длинный стол с высохшими пятнами от воды был здесь единственным предметом мебели. Оштукатуренный потолок, с которого свисала старинная люстра, потрескался.

— Ну что, может быть, принесете вещи из машины? — предложила мама.

— Куда их нести — сюда? — спросил Джаред.

— Да. — Мама положила чемодан на стол. На взметнувшееся со столешницы облако пыли она даже не обратила внимания. — Если бы тетушка Люсинда не разрешила нам пожить здесь, я не знаю, куда бы мы делись. Мы должны быть благодарны.

В ответ все промолчали. Как ни старался Джаред, он не мог заставить себя испытывать благодарность. После того как отец оставил семью, все пошло наперекосяк.

В школе у Джареда отношения разладились совершенно, о чем напоминал увядающий синяк возле его левого глаза. А уж это новое место жительства произвело на мальчика просто ужасное впечатление.

— Джаред! — окликнула его мама, когда он повернулся и пошел во двор вслед за Саймоном.

— Что?

Мама дождалась, пока Саймон и Мэллори выйдут в коридор, и только потом заговорила:

— Это шанс начать все сначала… для каждого из нас. Согласен?

Джаред хмуро кивнул. Маме не нужно было продолжать — он и сам знал, что его не выкинули из школы только потому, что они все равно переезжали. И за это он тоже, кажется, должен быть кому-то благодарен. Только никакой благодарности не чувствовал.

Во дворе Мэллори стаскивала два чемодана с крыши фургона.

— Я слышала, что она морит себя голодом.

— Тетушка Люсинда? Нет, она просто очень старая, — сказал Саймон. — Старая и чокнутая.

Речь шла об их двоюродной или даже троюродной бабушке Люсинде, которую все в семье называли тетей Люси. Мэллори покачала головой:

— Я слышала, как мама говорила по телефону. Она рассказывала дяде Теренсу, что тетя Люси не ест больничную пищу и убеждает всех, будто еду ей приносят маленькие человечки.

— А ты чего ожидала? Не зря же она в настоящем дурдоме, — сказал Джаред.

Мэллори продолжала говорить, словно не слышала его:

— Еще тетя Люси сказала врачам, будто еда, которую получает она, гораздо лучше, чем все, что они когда-либо пробовали.

— Да ты все придумала, — откликнулся Саймон, залезая на заднее сиденье и открывая один из чемоданов.

Мэллори пожала плечами:

— Если она умрет, этот дом достанется кому-нибудь в наследство, и нам придется опять переехать.

— Может быть, мы сможем вернуться в город, — сказал Джаред.

— Вряд ли, — ответил Саймон. Он достал из чемодана гольфы и воскликнул:

— О нет! Джеффри и Лимонка прогрызли гольфы и выбрались наружу!

— Мама ведь говорила тебе, чтобы ты не брал мышей, — принялась отчитывать брата Мэллори. — Она сказала, что теперь у тебя будут нормальные животные.

— Если бы я отпустил их, они попали бы в мышеловку или еще куда-нибудь, — сказал Саймон, выворачивая гольф и просовывая палец в дырку. — И потом, ты-то весь свой фехтовальный хлам притащила!

— Это не хлам! — возмущенно воскликнула его сестра. — А кроме того, он не живой!

— Не кричи! — Джаред подступил к ней на шаг.

— Знаешь, у тебя уже есть синяк, но это не значит, что я не могу украсить тебя еще одним, — повернулась к нему Мэллори, тряхнув волосами, собранными в конский хвост. — Вот, возьми и отнеси это в дом, раз такой храбрый.

Джаред, конечно, прекрасно знал, что рано или поздно он станет сильнее ее — когда ей не будет тринадцать, а ему не будет девять — но представить себе такое все же было очень сложно.

Он справился с тяжеленным чемоданом и успел втащить его внутрь прежде, чем уронил. Теперь уже можно было волочить чемодан по полу, не отрывая, — очень мудрое решение. Но он совершенно забыл, как попасть из прихожей в столовую. Отсюда в самую глубь дома вели два длинных коридора.