Сара Хагерзак - Принц подземелья

— Как это произошло?

— Это очень долгая история, вряд ли вы в состоянии выслушать ее сейчас. В любом случае, сейчас я сам не в состоянии ее пересказывать, спустя всего четыре дня с тех пор, как всё это случилось.

— Я здесь уже четыре дня? — Снейп знал, что так бывает, но когда это случается с тобой, всегда трудно поверить, что можно выпасть из реальности на несколько дней и не заметить этого. Рано или поздно он узнает, что произошло между Гарри и Темным Лордом, но сейчас важнее, что ждет впереди его самого.

— Как вам удалось отправить меня в больницу, Поттер? — спросил Снейп. Голос плохо слушался его, и ему было легче слушать, чем говорить.

— Вообще‑то, это Гермиона. Я, знаете ли, тогда думал о другом. Но она заметила, что вы еще живы. Она сказала: «Кровь в ране пульсирует, значит сердце еще работает». Мы не могли просто бросить вас там умирать.

«Ну еще бы, — подумал Снейп. — Благородный Гарри Поттер спасает жизнь своему врагу… Это так трогательно. Он всерьез думает, что мне хоть сколько‑то дорога моя жизнь».

— Гермиона наложила швы на раны, — продолжал Гарри. — Получилось, к сожалению, не слишком аккуратно, но выбирать не приходилось. А потом она аппарировала в больницу вместе с вами, оставила вас в холле и вернулась к нам. Больше мы не могли ничего сделать, вы же понимаете…

— Она отважная девушка, — ответил Снейп. — Аппарировать с неподвижным телом — непростая задача даже для взрослого волшебника, не говоря уж о риске, которому она подвергалась, заходя в больницу. Передайте ей мою благодарность.

Профессор сказал это, скорее, потому что Поттер ждал этих слов, чем потому что в самом деле испытывал признательность. Он слишком хорошо понимал, что если бы они оставили его в Визжащей хижине, то всё было бы гораздо проще.

— Нам пришлось обыскать вас и обезоружить, мы ведь были уверены, что вы опасны, — сказал Гарри и полез в карман магловской куртки, в которую он был одет. — Ваша палочка, — Гарри протянул Снейпу волшебную палочку и, чуть помедлив, добавил: — Сэр.

Снейп поднял руку и его длинные пальцы сомкнулись вокруг палочки. Он почувствовал, что обрел почву под ногами, а палочка ответила фонтанчиком серебристых искр, приветствуя своего хозяина. «Девять дюймов, палисандр и сердце дракона» — Снейп вспомнил, как они с матерью покупали эту палочку у Олливандера много лет назад. Тогда мастер палочек с интересом взглянул на него — маленького, тощего, растрепанного мальчишку — и назидательно произнес:

— Это очень мощная палочка, молодой человек. Странно, что она выбрала вас. Вам придется проявить усердие, чтобы овладеть этой палочкой в полной мере, но если вам это удастся — берегите её. В случае утраты вы вряд ли сможете подыскать ей подходящую замену.

И Снейп берег свою палочку. Он никогда с ней не расставался; его магическая мощь росла вместе с мощью палочки. И теперь палочка будто вливала тепло в его руку, спеша помочь своему хозяину восстановить силы и вернуться к жизни.

— Спасибо, — сказал Снейп, кладя палочку рядом с собой, и на этот раз его благодарность была гораздо более искренней.

— Это тоже ваше, — продолжил Гарри, выкладывая на тумбочку у кровати всё, что они забрали из карманов Снейпа в Визжащей хижине.

Снейп смотрел на смятые чеки, на карманное перо с незаканчивающимися чернилами, на горстку серебряных сиклей и маленький безоар, который всегда таскал с собой по привычке, на пропитанный кровью лист с письмом Лили — и постепенно начинал ощущать себя действительно живым, связанным чем‑то — предметами, чувствами, воспоминаниями — с этим миром.

— Почему я здесь? — отрывисто спросил он, решившись наконец задать этот столь важный вопрос.

— Я же сказал вам: Гермиона…

— Это я понял, — прервал его Снейп. — Почему я здесь, а не в Азкабане?

Гарри понял вопрос, но медлил с ответом. Наконец он произнес:

— Я говорил о вас с Кингсли.

— Кингсли?

— Кингсли Бруствер, он теперь Министр магии вместо погибшего Руфуса Скримджера.

Снейп кивнул, подумав, что это удачный выбор. Насколько он знал Кингсли, тот был дальновиднее Скримджера и, уж конечно, умнее Фаджа.

— Мне пришлось рассказать ему о том, что я увидел в Омуте памяти. О тех воспоминаниях, что вы мне отдали. Профессор Снейп! — по голосу Гарри было видно, что он волнуется. — То, что я там увидел, потрясло меня. Я не знал ничего этого. Дамблдор никогда мне не говорил…

— Он дал мне слово, — сухо отозвался Снейп. — Но он наверняка говорил вам, что доверяет мне.