Malice Crash - Мэлис Крэш и орден Феникс

«Лайтин – лжец и пройдоха, – неожиданно всплыло откуда-то из мертвой части сознания. – Он продался линейной истории и направлял очень многих демонов на рискованные действия, а некоторых – и на смерть. Да, он лжец, но не бери с него пример – ты не читала этот год в его описании...»

–В общем, если вы там найдете хоть какое-то указание на грозящую мне опасность, можете меня и дальше охранять, – закруглилась я. Возможно, немного неловко – но голос Миры я слышу не так часто, чтобы к нему привыкнуть (хоть и чаще, чем хотелось бы... а хотелось бы вообще не слышать). – А также ограничивать мою личную свободу... Есть возражения или вы Лайтину не верите?

–Верим, – буркнула хейтерша. – Время есть, пошли смотреть...

Я действительно не читала Книгу Молнии, хоть и считается, что восстановила ее именно я. На самом деле это заслуга Миры, а в моей голове сей ценный и правдивый труд, богатый иносказаниями в той же мере, что и мои сны, лежит мертвым непросмотренным грузом. Конечно, я не думала, что девчонки поверят мне на слово... Они-то в курсе, что я в творении Лайтина разбираюсь, как аналитик в оперативной работе. По сравнению с этим уровнем некомпетентности одни известные во многих реальностях животные покажутся экспертами в области цитрусовых...

Тетрадка нашлась, как ни странно, на книжной полке возле алтарного шкафа. Там, куда мы ее положили, выкопав при разборе вещей Эмили. Я схватила Книгу Молнии быстрее всех и, заняв стратегическую позицию на стуле, принялась листать исписанные зеленой ручкой страницы.

–Все, нашла, – народ замер вокруг меня: Сулмор справа, Тайли слева. – Я же говорю, что была права! «Покой и тишина должны воцариться после рождения Второй Силы, и большинство первых соглашались с этим утверждением. Но в книгах Альтера [ 31 ] Пятый шеф, книга пророчеств утрачена. и Эйнара [ 32 ] Пятнадцатый шеф, произведение всей жизни вроде бы тоже утрачено... я нашел...»

–Дай сюда, – Ангмарская выдрала тетрадку из моих рук. – «...нашел почти одинаковые строки, касающиеся седьмого круга. На одиннадцатом его году произойдет то, что будет скрыто от глаз демонов, как и все великие события этого времени. По словам Эйнара, двери Хаоса приоткроются, и сделает это названная Второй Силой, во имя спасения своей любви. Альтер идет дальше – он утверждает, что Хаос в тот день выпустит на свободу заключенного в нем Феникса...» И это ты называешь – «ничего не может случиться»?

–Ну, вообще-то, – ну не ё ж мое, а?

–Или ты Лайтину не веришь? – ехидно вопросило Совершенное Зло. Нет, все-таки за дело ей этот титул присвоили, ничего святого и никакой совести...

–Все, верю, – я послушно склонила голову. – Хоть и чушь Контерова. Кто ж это Стана в Хаос запрет, когда это только мы с Вечной можем... И я не дура, чтобы Феникс выпускать или там первых...

–Вообще-то да, – Ангмарская при моем первом подвиге по вызову и изгнанию первых не присутствовала, но зато видела все в моей памяти. – Если случайно и выпустишь, так потом все равно обратно засунешь, никто даже не заметит...

–Именно что, – я почувствовала, как что-то снова лезет наружу со своим мнением. – Никто не заметит... а если бы мы тогда Вечную не звали, все осталось бы в секрете...

–Мэл, ты о чем? – Тайли испуганно моргнула. Я тряхнула головой, но все равно не смогла сдержать следующую фразу:

–Если Вечная что-нибудь... против меня... с ним... тогда и Феникс не жалко...

Голову по окружности опоясало болью – как от ожога, только изнутри. Я еще запомнила, что со стула мне свалиться позволили, и я за это поставила птичку напротив пункта «вломить обеим косоруким»... Дальше пришла черная тишина.

Когда-то мы с Мирой встречались именно так, в темноте с двумя светлыми пятнами, только во сне. Сейчас я пребывала в более глубокой отключке, но сознание услужливо воспроизвело старый дизайн обстановки. Теперь Мира стояла на коленях в середине второго круга, спиной ко мне.

–Не надо пробовать быть мной, – негромко произнесла она, не оборачиваясь. – Меня это убило.

–Как, к Контеру, убило, если ты все равно являешься? – я попыталась выбежать за пределы своего светового пятна, но не вышло. – Приходишь, думаешь, говоришь... Блин, да я тебя выскребу из памяти...

–Не получится, – голос звучал не совсем естественно – как будто кто-то склеил речь из записей. – Ты теперь – я, а меня совсем не осталось. И ты это знаешь. Но тебе хочется, чтобы я была, поэтому ты строишь меня заново. Строишь из себя, из тех частей, которые не понимаешь. И боишься, что я вернусь, поэтому делаешь меня нежизнеспособной.