Андрей Ветер - Святой Грааль

— Добрые люди говорят, что каждая пещера для них — храм Господа. Они ведут уединённую жизнь, иногда путешествуют, чтобы проповедовать. Иногда их называют «утешителями», «ткачами», «чистыми», «катарами». Они отреклись от всего и не принадлежат себе.

— Человек всегда кому-то принадлежит.

— Они принадлежать только Церкви Любви, — ответил шут и, стянув с головы жёлтый колпак, быстро-быстро перекрестился. Из-под его рукава потекла кровь.

— Ты ранен?

— Я дрался, чтобы спасти моего господина, ваша светлость. Не успел обработать рану.

— Иди, — велел граф, — я позову тебя позже.

Шут посмотрел на Ольвие де Эно, тот едва заметно кивнул.

— За два дня, если ехать быстро, можно добраться до ближайших пещер, — сказал шут уже из дверей.

Разбойники появились из-за скалы внезапно — пешие, лёгкие, прыткие, облачённые в кожаные гетры, сандалии, кожаные шапки, длинные рубахи, в кожаных и металлических доспехах, с заплечными мешками для провизии, копьями, мечами, луками со стрелами. Их насчитывалось не более двадцати, но они бежали навстречу рыцарям Робера де Парси с такой решимостью, что у Ван Хеля не было сомнений: где-то за камнями скрывались другие.

— Будьте осторожны! — крикнул Хель барону де Белену. — Это альмогавары! Мы попали в западню.

— Но их мало! — возразил де Белен.

— Остальные не заставят себя ждать. Наши повозки слишком неповоротливы для горной дороги. Да и рыцари тяжеловаты для боя на такой местности.

Рыцари, ехавшие в первых рядах, ринулись на альмогаваров, но почти сразу сбились в кучу, мешая друг другу, толкаясь крупами коней. Разбойники же, стремительные и подвижные, прыгали и вертелись между лошадьми, без труда уклоняясь от ударов.

— Вперёд! — кричал граф, выпучив глаза. — Растопчите этих вонючих псов!

В считанные минуты упорядоченное движение обоза смешалось, на склоне горы появились новые разбойники. Подчиняясь умелому командиру, они пустили в рыцарей графа тучу стрел. Альмогавары разили точно, целясь только в людей и оставляя невредимыми коней: они знали цену богатству — своему и чужому.

— Западня! Это западня! Пресвятая Дева! — раздались голоса оруженосцев.

Ближайшая к Ван Хелю повозка качнулась, перепуганные лошади попятились, колёса съехали с утрамбованной дороги, мелкие камни с шумом посыпались по склону, возница закричал, нахлёстывая лошадей, но они уже не справлялись с тяжестью фургона, который медленно увлекал их за собой в пропасть. Ржание обезумевших животных слилось с треском ломающихся колёс, захрустели оглобли, лопнули ремни, поднялась пыль, и повозка с грохотом покатилась вниз.

Альмогаваров оказалось не менее сотни. В открытом бою они не одолели бы отряд графа де Парси, но тут на их стороне были все преимущества, хотя сил явно не хватало, чтобы накрыть весь обоз целиком. Последние всадники успели развернуться и бросились наутёк, понимая, что сопротивляться на узкой горной тропе бессмысленно.

Шарль Толстяк видел со своего коня, как Хель умело отразил нападение нескольких разбойников. Как всегда, Хель дрался легко, словно играючи. На его лице застыла едва уловимая улыбка снисходительности по отношению к разбойникам. Они были умелыми и сильными бойцами, но для Хеля их мастерство не представляло угрозы. Ни один вражеский клинок не коснулся его. И всё же Толстяк следил за схваткой, внутренне сжавшись. Слишком яростно наседали альмогавары, слишком много их было на том конце обоза даже для неуязвимого Хеля. Но не сверкающие мечи и копья оказались опасны для искусного воина, а обыкновенная случайность…

Два столкнувшихся конных рыцаря опрокинулись навзничь, их тяжеловесные кони — смолянисто-чёрный и белоснежно-белый — перевернулись, забили ногами. Мощные копыта со свистом рассекали воздух, угрожая проломить голову каждому, кто попадёт под них. Рыцари с трудом поднимались на ноги, путаясь в своих плащах, когда в них воткнулись короткие стрелы, пущенные из арбалетов. Опрокинувшиеся кони вспрыгнули, мотая головами и звеня сбруей. Чёрный жеребец шарахнулся в сторону от своего охнувшего хозяина и сбил с ног длинноволосого разбойника. Тот взмахнул рукой и ткнул клинком в шею животного. Конь чёрной тенью взвился над сражавшимися, лягнул кого-то задними ногами, ударил передними, завалился на бок, придавив третьего бойца, вновь поднялся, брызгая кровью и, перекувыркнувшись, налетел всей массой на Ван Хеля. Хель отпрянул, и в то же мгновение ему в грудь ударила стрела.