Андрей Ветер - Святой Грааль

— Какие щедрые посулы, — сплюнул Ван Хель и натянул пониже войлочную шапку.

Стоявший возле него мужчина смачно высморкался в кулак и вытер руку о подол куртки.

— Если и впрямь отпустятся все грехи, то ошибкой будет не отправиться туда, — прошепелявил он.

— Те, кто намерен пойти в поход против неверных, — продолжал священник, — пусть не медлят, но, оставив собственное достояние и собрав необходимые средства, пусть с окончанием этой зимы, уже весной горячо устремятся по стезе Господней.

— Я готов идти хоть сегодня, святой отец! — не очень громко выкрикнул сморкавшийся. — А ждать до весны мне не с руки, потому что жена совсем измучила своей сварливостью. Впрочем, если вы подкинете несколько монет, чтобы я мог переждать до наступления тепла, то я потерплю.

— Ха-ха-ха! — поддержал его кто-то ещё. — Если нам простятся все грехи, то надо успеть согрешить побольше. А восточные девки, говорят, хороши: горячие и душистые. Дураки мы будем, если не попользуемся ими — всё простится…

Но основная масса собравшихся на площади завыла призывно:

— Смерть нечестивцам! Так хочет Бог!

— Сыны Божьи! — Священник повысил голос. — Пусть ваши сердца воспламенятся жаждой освобождения Гроба Господня, которым ныне владеют и который оскверняют нечестивые! Устремитесь же в святые места! Помните, что Иерусалим — пуп земли, край плодоноснейший по сравнению с другими, земля эта — словно второй рай! Её прославил Искупитель рода человеческого, украсил её своими деяниями, освятил страданием, искупил смертью! Так пойдите же туда и освободите землю святую, оросите её кровью язычников!

— Аминь! — взревели люди. — Так хочет Бог!

Ван Хель с любопытством обернулся на этот рёв и увидел несколько десятков раскрасневшихся лиц, вскинутые над головами кулаки и несколько брошенных в воздух шерстяных шапок.

— Так хочет Бог! Пусть же этот клич станет для вас воинским сигналом, ибо это слово произнесено Богом! — Эта фраза, надрывно произнесённая священником, окончательно потонула в шуме человеческих голосов.

— А теперь не мешало бы прогреть внутренности глотком доброго вина, святой отец! — гаркнули в толпе.

— В храме Божьем всегда найдётся горячительный напиток для верных сынов Христа [8] «Приходские церкви были центрами не только религиозной деятельности, в них в немалой степени протекала и гражданская жизнь. В церкви заключались сделки, устраивались пиры, их помещения могли быть использованы для хранения зерна, торговли, служили аренами для игр и борьбы. Священник, содержавший таверну, варил пиво в помещении церкви. Даже праздники, не лишённые языческого характера, иногда справляли в церковных дворах… Таким образом приходская церковь привлекала народ по многим и самым разным причинам» (Гуревич А.Я. «Проблемы средневековой народной культуры»). , — закивал священник. Он махнул своим жезлом, и привязанная к палке мокрая тряпка с белым крестом измученно колыхнулась.

Из раскрывшейся двери церкви вышел коренастый монах, он катил перед собой тяжёлую бочку, громыхая ею по каменной кладке. Налитое кровью лицо надулось, когда монах стал сдерживать разогнавшуюся бочку, дабы она не сорвалась по ступеням вниз. Несколько крестьян бросились вперёд, чтобы помочь монаху управиться с бочкой.

— Пейте, дети мои! — воскликнул священник. — Пейте, радуйтесь и помните, что все едины во грехе, но не всех следует мерить одной мерою!

Народ бойко загомонил и ринулся к бочке, все отпихивали друг друга, норовили стукнуть в глаз и в ухо.

— Терпение, дети мои! — воззвал к ним священник. — Дождитесь, пока мы вынесем чашки…

— Где у вас кузница? — Ван Хель тряхнул за плечо беспрестанно сморкавшегося мужчину. — Мне надо поправить колесо.

— Отправляйтесь чуток вниз по дороге, ваша милость, там и найдёте кузнеца, — по возможности учтиво ответил крестьянин. Несмотря на небогатую одежду Хеля, он намётанным глазом сразу определил по осанке Ван Хеля, что тот не был простолюдином.

Кузнец сидел на лавке возле своей мастерской, набросив на плечи шерстяной плащ, и ковырял металлическим прутом в жирной земле. При входе в кузницу виднелась покосившаяся деревянная фигура Мадонны с младенцем на руках, любовно покрытая яркими красками — лицо светилось бледно-розовым, плащ — синевой, младенец — снежной белизной. Мадонна приветливо улыбалась гостям кукольным лицом и неотрывно наблюдала за ними чёрными крапинками глаз.

— Почему не слушаешь священника, дружище?! — крикнул ему Ван Хель. — Славно у него язык подвешен. Народ уже горит желанием громить неверных.