Redhat - Жизнь замечательных братьев

— Леди, цены неизбежно растут! Позвольте — никто, кроме вас самой, не виноват в том, что вы сверялись с каталогом трехлетней давности!

— Но это грабеж! Пять галлеонов за такое чучело! Да за такие деньги можно взять в аренду гиппогрифа!

— Сожалею, мадам, но гиппогрифами мы не торгуем, — «воспросительный знак» поклонился и устало посмотрел на дверь.

— Неужели почтовые птицы теперь стоят так дорого? Что же мне делать?! – суетилась покупательница. – Вы не понимаете – мне просто необходима эта сова!! Мои письма не терпят отлагательств, а этот глупый Сычик…

— Тогда не теряйте времени, мэм, сходите в круглосуточное почтовое отделение! – потерял терпение мистер Бобруэлл. Ведьма на мгновение утратила дар речи, но тут же вспыхнула от негодования и грозно надвинулась на хозяина магазина.

— Будь у вас дети, — зашипела она, — будь у вас дочь, вы бы понимали, как чувствует себя взволнованная мать! Вы бы глаз ночью не сомкнули! Бездушные!! – с этими словами разъяренная дама швырнула на прилавок глянцевую брошюрку и бросилась к выходу.

— И вам доброй ночи, миссис Уизли! – крикнул вдогонку продавец; Бобруэлл вытирал побагровевшее лицо платком.

Пожиратель вздрогнул и отступил в тень. Молли Уизли состояла в Ордене Феникса… они с мужем входили в число планируемых заложников… Молли Уизли – в дувичестве Молли Прюэтт, это ее братьев убил Долохов много лет назад. Если Тонкс выбрала для прикрытия эту фамилию, возможно, они с Молли неплохо ладили, или даже вместе продумывали план! Сердце Рабастана бешено колотилось, он был уверен в том, что последовав за ведьмой, найдет Нимфадору и остальных почти–пленников. Но где живет рыжее семейство, Лестрейндж не знал, а наводить справки у соратников могло показаться подозрительным: существовало негласное правило не передавать детали общих операций «по одиночке», а сообщать их всем участникам на специальной сходке перед захватом. Спрятавшемуся Пожирателю казалось, что его раздирают на две части; тем временем что‑то бормотавшая себе под нос миссис Уизли дошла до перекрестка и свернула направо – Раба опомнился и поспешил следом.

Молли стояла в опустевшем переулке перед единственной освещенной витриной и задумчиво теребила берет; она вздохнула и принялась рыться в полосатой вязанной сумке с бахромой, висевшей через плечо. Выглянувший из‑за угла Лестрейндж увидел, что ведьма вертела в руках пачку писем; нахмурившись, Молли посмотрела на часы и шагнула на мраморную ступеньку – звякнул колокольчик и с легким стуком захлопнулась дверь. Обогнув фонарь, Рабастан перешел на другую сторону улицы; над витриной неоновым светом полыхала вывеска: «Совиная почта – круглосуточно, надежно»: в глубине просторной комнаты на нескольких жердочках сидели нахохлившиеся птицы. Миссис Уизли уже сунула конверты старой флегматичной ведьме (та с явным неудовольствием отложила в сторону пестрый журнал) и теперь расплачивалась, нервно поправляя шаль. Видимо, ей стоило некоторого труда выбрать сову; наконец, ткнув пальцем в крупного ушастого филина, Молли снова взглянула на часы и, взволнованно всплеснув руками, принялась что‑то говорить двигавшейся словно в трансе ведьме – та сложила письма в мешочек и привязывала его к лапке птицы. Работница почты лениво махнула в сторону облицованного плиткой камина; миссис Уизли кивнула, положила на прилавок еще одну монету и переступила через решетку – в камине взметнулась стена зеленого пламени.

Рабастана бил озноб: прищурившись, он следил за каждым движением почтовой ведьмы; та, видимо, навязывала на птичьей лапе морские узлы. Но вот все было готово; старуха скрылась за прилавком, а над сиявшей вывеской со скрежетом распахнулось квадратное окошко – филин взлетел с жердочки и устремился к люку…

Не успев как следует подумать, Лестрейндж поднял палочку и запустил в птицу Ступефаем; филин смешно перекувырнулся в воздухе и шлепнулся на тротуар – в тот же миг ведьма выпрямилась и, заняв свое место, вернулась к чтению «Ведьмополитена». Осторожно отлевитировав пернатого почтальона в тень какого‑то крыльца, Пожиратель прокрался мимо витрины и из‑под капюшона оглядел покосившиеся домики – к счастью для их жителей, в окнах не было ни одного лица. Рабастан снял плащ и завернул в него свою добычу, стараясь не помять письма; еще раз осмотревшись, он повернулся на каблуках и аппарировал в запущенный район Хогсмида, где жил Долохов.

Северус Снейп швырнул маску в угол прихожей и отлевитировал в шкаф Пожирательский плащ. Многолетний опыт двойного агента и преподавателя в Хогвартсе научил зельевара ангельскому (если потребуется) терпению, но Снейпу все чаще казалось, что над ним просто издеваются. В последнее время Волдеморт и Хмури будто соревновались друг с другом в идиотизме: Северус вспомнил добровольное дефиле Беллатрикс в женской «бронемантии» и тихонько рассмеялся – ведьма из кожи вон лезла, лишь бы привлечь к себе внимание Лорда. Однако, Руди с Долоховым о чем‑то шушукались за портьерой; к сожалению, именно в этот момент Повелитель подозвал к себе Снейпа и Малфоев и принялся расспрашивать об учебных успехах Драко. Родольфус был несколько взволнован… в чем же дело? Намереваясь спокойно поразмыслить над этим после ужина – на банкете у Лорда съедобным оказалось только овсяное печенье – зельевар шагнул в крошечную холостяцкую кухню и зажег свет. Возле плиты, держа в одной руке волшебную палочку, а в другой – скалку, стояла Молли Уизли.