Redhat - Жизнь замечательных братьев

— Если после этого, — продолжал Малфой, закрывая нос платком, — авроры рискнут здесь шнырять, делайте, что хотите – но я рекомендую невербальный Фурункулюс, покруче и незаметно. Руди, ты помнишь, как это делается? – Лестрейндж кивнул. – Тогда Министерство точно оставит нас в покое…

— Но у нас одна палочка на троих! – возразил Рабастан, сгребая в кучу солому и поднимая целое облако пуха.

— Учитесь делиться друг с другом, — отрезал Люциус. Он открыл дверь, пропустил вперед жену и добавил: — О том, что можно выходить, вам также сообщит мой Патронус. Удачи! – дверь захлопнулась.

— А какой у Люца Патродус? – буркнул Руди.

— Вот и увидим, — огрызнулась Беллатрикс, смахивая с рукавов пушинки. – Дышать здесь невозможно – вы не против, если я немного поколдую?

— Против, — заявил Рабастан, ворочаясь на колючей подстилке под насестом. – Ты уничтожишь необходимую достоверность.

— Если я задохнусь, тебе несдобровать, — предупредила Белла.

— Залезай ко мне, здесь так не воняет, — порекомендовал Раба, высовывая голову из укрытия.

— Еще чего! Родольфус, ты слышишь, что он несет?! – рассердилась госпожа Лестрейндж. – Руди! Я с тобой разговариваю! Что такое?

Старший Лестрейндж тупо смотрел перед собой, словно пытаясь просверлить взглядом стену. Опомнившись, он чихнул в носовой платок и повернулся к жене:

— Это, здачит, пока бы в тюрьбе сидели, од во славу Лорда павдинов разводид? – ледяным тоном проговорил Родольфус.

— Руди, что с тобой? Температура? Мне страшно на тебя смотреть! – забеспокоилась Беллатрикс, подползая к краю насеста и щупая мужу лоб.

— Бы в Азкабаде сидели, а од тут павдинов…

— Вот именно! – ехидно отозвался Рабастан. – А еще какой‑то бред гонит, дипломатия называется, — младший Лестрейндж хмыкнул и снова зашуршал соломой. – Ничего, достанется Люцику от Его Темнейшества, вот увидишь…

— Сдачала от бедя достадется!! – заорал старший брат, сердито отмахиваясь от жены. – Ох, я тебе задаб, птицефербер проклятый!! Апчхи!

— Тихо! – шикнула Белла. – Мне кажется, там кто‑то скребется!

Но прежде чем заключенные Малфоевского курятника навострили уши, сквозь дверь, распугивая чванливых птиц, пролетел призрачный серебристый павлин: он уселся на жердочку и бесстрастно произнес голосом Люциуса Малфоя:

— Десять авроров перерывают поместье, трое идут к вам с эльфом. Не забудьте Фурункулюс! – Патронус развернул хвост веером и испарился.

— Драклово отродье! – выругался Рабастан. – Белла, палка у тебя? Не тормози, колдуй скорее! – за это Раба получил Волдырным проклятием прямо в лицо. – Ой–й–й!!

— Руди, зажмурься – вот так, есть! Давайте руки! – командовала Беллатрикс – кожу братьев Лестрейнджей обсыпали мерзкого вида болячки. – Все, теперь ложитесь, как будто мертвые!

— А как же ты? – спросил Родольфус, озираясь, где бы ему лучше «умереть».

— Я… я думаю, я обойдусь, — нерешительно возразила Белла, но Рабастан тут же выхватил у нее палочку и украсил лицо невестки багровой сыпью. Лучи заклятий напугали павлинов – они с криками носились по сарайчику, пикируя над головами незваных гостей – Рабастан выстрелил по ним Обездвиживающим, но это не помогло.

— Они уже близко, поторопитесь! – зашипел Руди, картинно раскинувшись в соломе. – Раба, ты идиот? Отверни голову от двери! Беллатрикс, ты не прима на сцене – ляг естественно! – ведьма одарила мужа сердитой гримасой и переменила положение, неловко согнув левую руку.

— Дышать тихо! – приказал напоследок Родольфус, которому силой воли удалось даже побороть собственный насморк. Рабастан хихикнул и приоткрыл рот, уставившись перед собой остекленевшим взглядом.

Через несколько нестерпимо долгих минут дверь со скрипом приоткрылась, и послышался легкий топот шлепающих ног. Затем раздался щелчок со слабой вспышкой; кто‑то наклонился к самому уху Родольфуса, тихо сказал «фу–у–у!» и потормошил Пожирателя за плечо.

— Совсем мертвые, сэр! – пропищал домовой эльф, пнув ногу Родольфуса и снова щелкая колдокамерой. – И эта, сэр – ох, какая уродина! – лампа полыхнула перед закрытыми глазами Беллатрикс. – О, да тут еще один!

— Переверните, только осторожно! – раздался властный незнакомый голос. – Джейкобс, наденьте перчатки! Отойди, Нимфадора, и не собирай зараженные перья!

— Не называйте меня Нимфа…

— Тебе лучше постоять снаружи! Джейкобс, берите его за ноги! – младший Лестрейндж почувствовал, что его грубо переворачивают, и сильнее сжал пальцами волшебную палочку. Над ним туманно маячили два мужских лица – одно темнокожее, а второе с пышными усами, которые не могли не вызвать зависть у насильно обритого Пожирателя.