Вадим Леднев - Волк в собачьей стае

Среагировав на магию имура, с неба сорвалась молния. Промахнулась, оставив на ближней скале медленно гаснущее багровое пятно. Вторая попала одним из своих ответвлений, но имур уже укутался голубым коконом защитного поля. Тем не менее, ему досталось. Ма-у-то завопил словно десяток мартовских котов, а воздухе разнесся запах паленой шерсти. К тому времени их, со Славой тандем уже распался, и успевший набрать скорость старлей, продолжал свое скольжение к пропасти самостоятельно. Пять метров до края. Три. Один.

Он перевалил невидимую грань и начал падение.

"Идиот, кретин, дебил!" — продолжался разоряться Синерг, перечисляя степени Славиной умственной неполноценности, а тело уже пронзила такая знакомая боль трансформации. Будь она неладна!

Как он и рассчитывал, тупо убиться о землю ему не дали. Не прошло и секунды, как его неуправляемый полет перешел в управляемый. Изломанное трансформацией тело, еще не успело опомниться от боли, а подоспевший Слава-монстр уже принял управление на себя. Несколько взмахов огромных крыльев и дракон уже обозревал стелющуюся под ним долину усеянную клыками скал. А ведь они почти дошли. Вон он край долины — пара километров не больше. А вон и Славины спутники, болтаются на поверхности кляксы-ловушки. Еще бы, его могучие крылья создавали настоящий локальный ураган, раскачавший стоялый воздух долины. Пока Слава-монстр высматривал, кого бы сожрать, человек-Слава, наконец, очухавшийся от трансформы, взял да и накинул на него ментальную узду. Как это у него получилось, он и сам не понял. Но получилось! Тот час же воображаемый поводок натянулся в струну, чуть не вырвавшись из воображаемых рук — его неистовый двойник, почувствовав над собой чужую волю, принялся ожесточенно сопротивляться. Как дикий мустанг силившийся сбросить ненавистного наездника, он стал метаться вверх, вниз, в стороны, совершать дикие кульбиты, кувыркаясь в воздухе, выделывая мертвые петли, бочки и прочие элементы высшего пилотажа, словно это могло помочь избавиться от того, кто пытался управлять им изнутри. Не помогло — Слава, чувствуя свое превосходство, все сильней натягивал ментальные вожжи, бормоча: "Ты у меня больше никого не схарчишь, дружок! Будешь слушаться как миленький, звероящер чертов!"

Как бы то ни было, но, второе "я" постепенно сдавало позиции, уступая старлею область разума, чувств и эмоций, ограничиваясь чистой физиологией. Слава не понял, сам ли он оказался таким гигантом воли, или пособил Синерг, но монструозный двойник быстро смирнел, становясь послушным.

Вовремя!

Когда Славе, наконец, удалось полностью завладеть своим новым телом, его спутники уже пребывали не в лучшем состоянии. Щепа с Маат успели уснуть предсмертным сном, а Ма-у-то еще держался. Своим неестественно зорким зрением, Слава видел ужас и восхищение в его глазах. Маленький имур был первым из своих сородичей, кому спустя поколения вновь удалось обрести своего саркана. "Жаль, что так недолго!" — поймал старлей последнюю мысль затухающего сознания.

Ну, уж нет!

Дракон камнем упал вниз и, пролетев над ловушкой, бережно, но надежно зафиксировал спутников в своих страшных когтях. Поднырнул под смертоносный полог. Куда их теперь? На землю слишком опасно — он уже чувствовал, какие силы пробудил к жизни своим перевоплощением. Прав Синерг — поступок его был воистину безрассуден. Пусть так, но по-другому поступить он не мог. Подумав несколько секунд, дракон выбрал небольшое плато с ровной, как стол поверхностью и устремился к нему. Оставив там товарищей (полежат, очухаются самостоятельно), он вновь взмыл вверх. Вокруг все приходило в движение, еще незаметное обычному взгляду, но уже ясно различаемое магическим зрением дракона.

Слава-человек подумал, что ему показалось, но Слава-дракон уже видел тех, кто перемещался там, на глубине нескольких метров под поверхностью. Эти кто-то спешили явно по его душу. Если, конечно, у драконов бывает душа.

Сперва зашевелилась земля. Пошла волнами, словно это был не твердый слежавшийся грунт, а жидкость. Затем расплескав песок и щебень, на свет божий извлеклось нечто, черное и блестящее, при более внимательном рассмотрении оказавшееся жуком. Только очень большим жуком. Величиной с собаку не меньше. Почему ему на ум пришло сравнение именно с собакой, Слава не знал. Жук-переросток топчась на месте, поднял надкрылья, очевидно готовясь к полету. А вокруг уже били фонтаны песка — это появлялись на свет его многочисленный собратья. Вскоре воздух наполнился басовитым гудением с каждой секундой становящимся все громче. Воздушная армия пошла на взлет.