Ева Никольская - Мой огненный и снежный зверь

– Кис, кис, кис-с-с… – Приторно-сладкие звуки полетели по слабо освещенному залу, отражаясь ядовитым шипением от молчаливых колонн. – С-с-с-с… кис-кис-с-с…

– Только не говори, что это ты меня так «ласково» зазываешь, – опершись на одну руку, чтобы приподняться над каменным завалом, проворчал четэри. Увесистый осколок плиты отлетел в сторону, освобождая путь. За ним последовал второй, третий. Мужчина поднялся почти в полный рост и, передернув плечами, принялся отряхиваться. – Тьфу! Ну ты и… – Он сплюнул попавшую в рот пыль, тряхнул рогатой головой, рассыпая во все стороны дождь из каменной крошки, и, выразительно посмотрев на Эру, закончил свою фразу словом, объясняющим все: – Демон.

– Дурак! Что ты знаеш-ш-шь…

– То, что ты забыла кое-что сообщить, собрав нас под этой крышей. И все забывала и забывала… последние триста лет. Проблемы с памятью? Большие, видать, проблемы, а? Или я неверно понял и твое происхождение – это тайна за семью печатями? Забавно, наверное, было наблюдать, как мы поминаем выходцев из Безмирья крепкими ругательствами и в то же время служим одной из них, – выбравшись из развалин, среди которых числилось несколько колонн, осколки потолка и добрая часть пола, полюбопытствовал Смерть.

Он окинул напряженным взглядом пространство, лишь вскользь пройдясь по обнаженной фигуре собеседницы. Страха перед этой женщиной не было, зато грустная ирония, соперничая со злым сарказмом, просвечивала сквозь якобы мирную речь Хранителя.

– Демон демону рознь, – отозвалась Эра и тоже осмотрелась по сторонам. – Как и люди, как и четэри… как и боги. Ты не понимаеш-ш-шь…

– Так объясни, – перебил крылатый, вглядываясь во мрак ее «лица». – Зачем скрывала, кто ты? Почему пыталась убедить нас в том, что все демоны – это зло, а ты всего лишь Дух, следящий за Равновесием миров? И главное, какого де… – Он осекся, не договорив фразы, лишь кривая усмешка отразилась на лице, обнажив часть крупных клыков. – Ладно. Скажи-ка, дорогая, с чего ты устроила это смертельное шоу, пытаясь убить Катерину?

Синие огни в глубине черной «маски» яростно сверкнули, а тонкие пальцы с золотыми ногтями сжались в кулаки. Однако ответа не последовало, женщина продолжала медленно двигаться по залу, словно выискивала кого-то в его темных углах. Смерть тревожно нахмурился, когда арки, расположенные с двух сторон от водопада, затянула тонкая паутина чар, а шумевшая до сих пор вода перестала течь, так как ниша в потолке тоже закрылась. Факелы на колоннах вспыхнули ярче, добавив света. Эра крутанулась на месте, предварительно подобрав свои слишком длинные волосы, и с грацией хищника заскользила по направлению к завалу, оставшемуся после падения Арацельса.

– Тут только мы с тобой, дорогая. Я твой самый первый Хранитель, и ты моя работодательница, хозяйка Дома, в котором живу… мать, давшая мне вторую жизнь. Ну, – он окинул ее оценивающим взглядом, – или, вернее будет, мачеха. Разве мы не можем поговорить по душам? Хотя бы раз.

– Я и ты, – качнула головой собеседница, немного замедлив шаг. – Ты и я. А ещ-щ-ще одна маленькая крыс-с-са, забравшаяся на мой корабль. Кис-с-с, кис, кис… – позвала она и, резко выбросив вперед кисть руки, окатила груду камней жаркой волной синего огня. – Стой, зараза уш-ш-шастая! Тебе все равно некуда бежать.

Мужчина метнулся к Духу Карнаэла, вложив в свой порыв всю силу и ловкость, присущие его нечеловеческому телу. Ушибы и ссадины, полученные при завале, были пустяком по сравнению с тем, что его могло ожидать в случае гибели галуры, связанной с ним кровными метками. А Эра не мелочилась, когда раскидывала смертоносные шары пронзительно-синего цвета по осколкам плит, громоздившихся скалистым островком посреди помещения.

– Кис-с… Эй, ты что делаешь?! – оказавшись прижатой к четэри, выдохнула демоница в лицо своему Хранителю.

– Пытаюсь не позволить тебе совершить глупость, – спокойно пояснил он, пройдясь задумчивым взглядом по черному пятну ее «лица», по гладкой коже шеи и остановившись, наконец, на упругой груди. – А ты могла бы быть сексуальной, – не скрывая насмешки, заключил Смерть. – Тебе бы еще мордашку менее экзотичную.

– Ш-ш-ш… Такую? – принимая вызов, полюбопытствовала Эра, и сквозь черную пелену начали быстро проявляться женские черты. Тонкий нос, пухлые губки, широко раскрытые наивные глаза… Мрак таял, уступая место загорелой коже с чуть заметным, стыдливым румянцем на щеках.

– Твою мать! – ругнулся собеседник, всматриваясь в новую маску.