Ева Никольская: Мой огненный и снежный зверь

– Эра! – Восклицание Смерти утонуло в грохоте камней.

Похоже, Хозяйка Карнаэла засыпала очередного Хранителя. Или не она, а сам Дом? Но тогда откуда это светящееся поле, которое только внешне напоминало растительность, а чем являлось на деле – одному богу (или демону?) известно? Или здесь имелись и другие заинтересованные лица? Ох, ладно. Надо сваливать, пока ноги ходят, а тело мое по степени прозрачности и подсветки не стало напоминать раскинувшийся вокруг сад.

Я попыталась растормошить Каму. Он не отреагировал. Разжав объятия, отступила на шаг и в замешательстве уставилась на пятно синего цвета чуть выше его поясницы. От этой мерцающей кляксы тянулись во все стороны рубленые лучи, похожие на трещины в каменной плите. Приглядевшись, с ужасом поняла, что это и есть… трещины. И спина парня, и рубашка были пробиты насквозь, а раны залиты странной жидкостью, так сильно напоминающей демонический огонь.

– Кама, – сдавленно пробормотала я и в каком-то детском порыве кинулась его обнимать. Мысль о том, что этим можно причинить боль, почему-то не посетила мою голову, а вот желание погладить, пожалеть, напротив, вытеснило все остальное, включая вопли разума на тему оперативного побега из опасной зоны.

Эра ударила внезапно, вложив в очередную атаку всю свою ярость. На этот раз на нас летел не клубок, а целая стена пламени. Цунами, от которого ни спрятаться, ни скрыться… только и оставалось, что зажмуриться, вцепившись в плечи раненого. Парень, как прибрежная скала, принял огонь на себя. Молча.

Меня обдало теплом, но оно почему-то пришло со стороны, противоположной Эре. Приоткрыв один глаз, я поняла, что синее пламя разбилось о красное и рассыпалось искрами по каменному полу. Кровавого цвета огонь окружил меня и Каму, в которого я вцепилась не хуже клеща, и разогнал ненасытную флору. Красный костер танцевал вокруг, отбивая новые попытки демоницы пробить его защиту. Он не обжигал, а заслонял нас, словно щит. Хрупкой бабочкой в душе вспорхнула надежда: Арацельс? И в следующее мгновение меня окутали цвета ранней осени, а в ноздри ударил ее аромат.

– С-с-стоять, твар-р-рь! – раненым зверем взвыла белая женщина, выскочившая из плена присмиревших растений. – Лежать! – заорала она на них, и стебли, застыв на миг, повалились на пол словно подкошенные. – Не уйдеш-ш-шь… – Зловещее шипение наполнило пространство, а руки Эры вновь полыхнули разрушительной синевой.

А я вдруг поняла, что все вокруг меркнет и размазывается, теряя насыщенные тона. И вместо мрачных каменных стен с ковром из мерцающих растений возникает совсем иная картина: сначала бледная, едва заметная, а потом… желто-красный «пожар» гигантских деревьев, свежий запах листвы после дождя, сильные мужские руки в обрамлении алого пламени да тихий шепот возле самого уха: «Соскучилась, кареглазая?»

А может, это всего лишь ветер?

Эра стояла посреди частично разрушенного зала и, запрокинув голову, вдыхала пронизанный цветочным ароматом воздух. Инородный ее Дому запах не желал исчезать вслед за призрачными растениями, которые быстро растворялись, оставляя после себя тускло мерцающую пыль. Она въедалась в темный камень, давая тем самым понять, что в любой момент готова вновь возродиться к жизни в растениях, пропитанных чужой энергией. Еще чуть-чуть, какой-нибудь жалкий десяток минут – и зал Перехода превратился бы в очередной Храмовый сад. В сад с другой Хозяйкой!

От осознания этого факта Эру передернуло. Из горла ее вырвался хриплый вопль ярости, которая продолжала кипеть в жилах, распаляя кровь. Поддерживать калейдоскоп привычных форм не было ни сил, ни желания. И потому полупрозрачная оболочка Духа постепенно наливалась цветом, уплотнялась и изменялась, становясь все более похожей на человеческую фигуру. Высокую, нагую, с узкими плечами, длинными ногами и безукоризненно-плавным изгибом бедер. Копна волнистых волос золотистого цвета тяжелым шлейфом упала на плиты пола, скрыв от посторонних глаз тонкую змейку светлой «гривы», протянувшейся по позвоночнику от шеи до самого копчика. Такая же мягкая шерсть украшала бронзовую кожу женщины на локтях, а еще она свисала длинными кистями со стройных икр до самых ступней. Лишь ровный треугольник внизу живота да небольшие «погоны» на плечах оказались более темными, чем остальной волосяной покров на теле демоницы.

Эра резко повернулась, отчего ее волосы очертили дугу вокруг стройной фигуры и снова опали. Она сделала шаг и раздраженно зашипела, наступив на собственную шевелюру. Звук шел не от губ, а из кромешной тьмы, в глубине которой горели два синих огня. У этой женщины не было лица. Во мраке вечной ночи тонула тонкая шея, вокруг темного пятна светлыми змеями лежали длинные пряди волос, но ни единой черты лица невозможно было разглядеть в той вязкой черноте, которая, словно космическая дыра, притягивала взгляд и пугала своей неизвестностью. Лишь синие искры где-то далеко-далеко… да ощущение пристального взгляда из глубин ледяного мрака. И еще голос: шипящие нотки, звериный рык. Демоница была одним из порождений Безмирья, а еще она оставалась Духом Карнаэла и Хозяйкой семи миров. Но за всеми этими званиями скрывалась просто женщина. Разъяренная, как тигрица, у которой только что увели из-под носа добычу.