Андрей Завадский - Путь

Несколько минут царило напряженное молчание. Очарование слов так неожиданно вернувшегося принца было велико, верно, но все же большинство смертных предпочитают сохранить то, что уже имеют, нежели рискнуть потерять все, увлекшись мечтой. И лорд Кайлус с содроганием ждал гневных отповедей своих гостей, которые, в лучшем случае, просто покинут этот замок, чтобы никогда не вернутся. А в худшем, и это было вероятнее, вернутся и очень скоро, но не один, а со своими дружинами, которые возглавит сам король Эйтор, явившийся, дабы вырвать с корнем зреющий заговор.

- Эрвин, принц Альфиона, - один из лордов, седой старик, прямой, как вяз, и далекий от того, чтобы называться дряхлым, встал, подняв чашу. - Я, Тормус, сын Тормуса, владетель закатных уделов, готов следовать за тобой к славе или смерти, во имя величия Альфиона. Мой меч и моя жизнь отныне в твоей власти!

Он был стар, этот лорд, отличавшийся мудростью, уважаемый своими соседям, и знал, что не сможет воспользоваться той наградой, которую обещал им всем Эрвин. Но у него было три сына, младший из которых до сих пор еще ходил в оруженосцах, дожидаясь посвящения в рыцари. И ради их будущего Тормус был готов рискнуть. Ну, а если его постигнет неудача, что ж, кто-то из троих выживет и сможет унаследовать владения их рода. Как известно, сын за отца не отвечает.

- Мой принц, я, Лонгус из рода Лонгусов, готов служить тебе верой и правдой, как истинному владыке Альфиона, - пророкотал еще один из гостей Кайлуса, в этот миг ощутившего необыкновенно умиротворение. Он не ошибся, выбрав тех, кто был готов пойти на предательство, искренне считая это заботой о будущем своей родины.

Лорд Кайлус, не проронивший ни слова, при появлении Эрвина ставший не более приметным, чем фамильный призрак, по слухам, обитавший где-то в мрачных глубинах этого замка, облегченно вздохнул. Он не ошибся в выборе, созвав в свой замок именно этих дворян. Кто-то жаждал власти, иным хотелось стать еще более богатыми, чем они были сейчас, а некоторые просто пресытились однообразной жизнью, где единственным развлечением могла стать свара с соседом из-за клочка плодородной земли.

Их кровь застоялась в жилах, душа требовала перемен, и вот явился тот, кто был готов дать им яростный бой, власть и богатство. И те, кого собрал в своем замке Кайлус, теперь не колеблясь, были готовы присягнуть неожиданно вернувшемуся в Альфон принцу.

Один за другим лорды вставали, произнося клятву верности Эрвину, затем залпом осушая свои кубки, и тем как бы скрепляя свои обещания, делая их отныне нерушимыми. Наконец, настала очередь Бергуса, все это время понуро сидевшего, потупив взгляд. На скулах его вздулись желваки. Лорд тяжело поднялся, взглянув в глаза наследнику королевства. И выдержал его ответный взгляд.

- Ты, называющий себя Эрвином, принцем альфионским, - четко произнося каждое слово, как прежде делал и сам Эрвин, молвил Бергус. - Ты присвоил это имя, не имея никакого почтения к мертвым. Я точно знаю, что мой принц мертв, сгинув без следа в дальних краях. Знак, явленный тобой, не убедил меня, ибо самый даже темный крестьянин в Альфионе слышал о той отметине, что носит каждый наследник безумного рода, властвующего над нами.

Кто-то из лордов сдавленно вскрикнул, будто бы пытаясь заставить Беругса умолкнуть. А Эрвин, не произнеся ни слова, лишь подался вперед, крепче сжав рукоять своего меча.

- Ты - лишь самозванец, безвестный властолюбец, прикрывающийся именем того, кого еще помнят в нашей стране, несчастного Эрвина, ставшего жертвой собственных чувств, того, кто мертв уже двадцать три года, - без тени робости вымолвил лорд Беругс, глядя в глаза Эрвину. - Но если бы он и был жив, я никогда не пошел бы за ним, ибо он давно уже не в праве величать себя наследником, претендуя на престол. Наш милостивый король Эйтор занял трон, потому что такова была воля прежнего владыки Альфиона, могучего Хальвина, и не нам подвергать сомнению волю усопшего.

Лорд обвел взглядом своих товарищей по застолью, давно уже забывших о сочившемся жиром мясе и ароматном вине.

- Братья мои, лорды Альфиона, неужели вы всерьез поверили речам этого безумного самозванца? - воскликнул Бергус, ничуть не смущаясь присутствием самого принца. - Мне жаль вас, мои братья-рыцари, ибо, дав присягу этому безродному чужаку, отныне вы запятнали себя и весь свой род позором, смыть который можно лишь собственной кровью. Не вы ли прежде давали клятву верности королю Эйтору, милостью богов и волей владыки Хальвина, нашему правителю? Вы недостойны зваться дворянами, не можете носить рыцарские шпоры, если так легко можете предать того, кому прежде клялись в вечной верности!