Виктор Тюрин - У каждого своя война

Лучники разыграли спектакль как надо. Члены отряда на виду у замка сначала стали ругаться друг с другом, демонстративно хватаясь за рукояти мечей, затем крики перешла в легкую потасовку, но драчунов быстро растащили. После чего все скрылись в лагере, а еще через полчаса большая часть отряда покинув лагерь, зашагала по дороге. За ними высыпали оставшиеся стрелки, и громко ругаясь, некоторое время махали им вслед кулаками. При виде ухода большей части отряда англичан гарнизон замка, высыпавший на стены, стал шумно ликовать.

Если бы я не знал, что это розыгрыш, то наверняка поверил бы в происходящее. Сам же я наблюдал за происходящим из кустов. Как только лучники скрылись в подступавших сумерках, я с помощью Лю и Чжана стал готовиться к ночной операции, а еще через час, в сгустившихся сумерках двинулись в сторону замка. Впереди нашего маленького штурмового отряда шли шестеро лучников, которые несли лестницу. У всех нас, нос и рот были закрыты повязками, пропитанными отваром душистых трав. После того как лучники осторожно прислонили лестницу к стене, и отошли, наступила наша очередь. Правда, на этом их миссия не заканчивалась. Они должны были убрать лестницу сразу после того, как последний из нашей группы окажется в замке. Эта часть плана мне не нравилась, но и оставлять там, где ее может случайно заметить часовой, значит обречь нас всех на гибель. Нас шло семеро. Я, три брата - китайца, Гийом де Ге и два лучника. Спектакль требовал достоверности, особенно из-за возможных шпионов графа, находящихся вне замка. Именно потому, что уход изображало максимальное количество лучников, то это, тем самым, ограничило численный состав нашего отряда.

Если я правильно посчитал людей, которые высыпали на стены замка, то их должно было быть не более полутора десятков. К ним можно было приплюсовать стражу у ворот или еще какого-нибудь часового на внутреннем посту, но даже в таком случае людей в замке было не более двух десятков. Правда, это мало меня успокаивало, так как все они отпетые головорезы и будут биться до конца, понимая, что иного выхода у них нет. Победить - значит жить. К тому же Ляо только - только оправился от раны. К тому же Лю, Чжан и лучники были не самыми сильными бойцами, особенно если дело дойдет до рукопашной схватки. Да и себя, как и Гийома де Ге, я не считал супергероем. К тому же благодаря особой специфике нашего проникновения в замок, мы были ограничены в выборе оружия, а главное, доспехов.

Первым по приставленной к стене лестнице полез Чжан, который был единственным человеком, способным расчистить нам дорогу без помощи какого-либо инструмента. Прижавшись к стене и затаив дыхание, мы смотрели, как тот карабкается по лестнице, пока в какой-то момент тьма не растворила его в себе. Напряжение было настолько сильным, что в какое-то мгновение я перестал ощущать тошнотворную вонь, до этого сильно досаждающую мне. Всем своим существом я пытался уловить малейшие звуки, которые могли донестись с верхней точки лестницы, скрытой от моего взора наступившей темнотой. Ведь часовому, стоящему на угловой башне, находящейся в ярдах двадцати от лестницы, стоило лишь заподозрить неладное, подойти к ее краю, наклониться и подсветить факелом.... Минуты с каждым мгновением становились все длиннее и длиннее. Вдруг один из лучников тронул меня за рукав, а затем показал рукой наверх. Вскинув голову, я увидел, как в сгустившемся полумраке несколько раз мелькнуло светлое пятно. Это была белая тряпка. Знак, что путь свободен. Подойдя к лестнице и взявшись рукой за перекладину, я вдруг остановился, затем неожиданно сам для себя перекрестился, и только тогда полез. От подъема наверх у меня осталось только одно жуткое ощущение: я вишу в полной темноте над пропастью. Временами оно становилось настолько реальным, что я замирал, прижимаясь к лестнице и не в силах оторвать пальцы, намертво вцепившиеся в деревянную перекладину. Наверно благодаря этим переживаниям, оказавшись внутри замка и встав на подгибающиеся ноги, вместо вполне ожидаемого страха перед смертельной опасностью, я ощутил некоторое облегчение. Дверью средневекового туалета служила матерчатая занавеска, к которой я тут же приник ухом. Было тихо. Чуть отодвинув ткань, выглянул. Туалет находился в торце короткого полутемного коридора с четырьмя комнатами, расположенными попарно друг против друга. Подобное расположение покоев замка оказалось для меня новым словом в замковой архитектуре.