Олег Микулов - Закон крови

– Ну так слушай… Давным-давно, когда Айрис была малышкой, Мал стал взрослым охотником. И он пошел в лес, один, чтобы добыть еду для Рода и для себя. И он увидел: на поляне тигролев терзает убитого оленя. И тигролев увидел Мала, и сказал: xxa! Но Мал не испугался. И когда тигролев хотел прыгнуть, Мал упал на колено и выставил копье. И тигролев попал на копье. Но Мал был еще неопытен, и зверь достал его лапой ( Айрис погладила рукой зарубцевавшиеся шрамы ). Но Мал храбр, он достал кинжал и сцепился с раненым зверем. И Мал убил тигрольва. И принес его домой. И сложил у входа в дом, где жили малютка Айрис, ее отец и мать. И отец Айрис, вождь детей Мамонта, сказал: «Мал, ты – герой!» И малышка Айрис увидела мертвого тигрольва и очень испугалась… А потом засмеялась!..

Старые, сказанные-пересказанные охотничьи истории, которые так любила малышка Айрис, нанизывались одна на другую; быль мешалась с вымыслом и старыми сказками… Голова Айрис доверчиво покоилась на коленях охотника, и Мал тихо гладил ее вьющиеся волосы. ( А что плохого в том, если брат ласкает свою сестру?! ) И говорил, и говорил…

Но – всему приходит конец, даже рассказам бывалого охотника. Девушка поднялась ( НЕХОТЯ! ) и нежно потерлась щекой о его щеку.

– Мал, спасибо тебе! Айрис… Я снова стала малышкой Айрис. Это так хорошо!..

И тогда… Мал и сам не понял, как вырвались у него эти слова:

– Айрис, а тебе-то самой зачем эти Серые Совы? Почему бы тебе не стать хозяйкой моего очага?

Она отпрянула с таким ужасом, как если бы ее старый друг внезапно превратился в громадного паука. ( Улыбнись! Скорее! Это же шутка, хотя и неосторожная! )

Встретив смущенную, немного растерянную улыбку, Айрис облегченно перевела дыхание и сама улыбнулась в ответ:

– Мал! Ты чуть было все не испортил!.. Ну можно ли так шутить? Говорят, так и несчастье недолго накликать.

– Пусть моя добрая, дорогая сестренка простит своего большого и глупого старшего брата! Я вовсе не хотел тебя испугать или обидеть. Просто… Мне и в самом деле хотелось бы, чтобы хозяйка моего очага была не хуже Айрис!

– Так женись на Наве – уж она-то не хуже меня! Ну пожалуйста! Ради твоей сестры! А если все же… Я сама приготовлю для Колдуна рубаху, хочешь? И Нава даст все, что нужно! Мы тебя так любим!

– Не тревожься о Колдуне. У Мала есть все, что нужно. Мал думает… Пойдем домой? Мне пора готовиться к охоте.

И они пошли в стойбище, рука об руку – брат и сестра .

Мужчина должен терпеть без звука любую боль. Мужчина не должен показывать свою боль никому. Это – закон! И горе тому, кто посмеет этот закон нарушить: лучше бы такому слабаку и вовсе не рождаться на свет. Жизни у него все равно не будет.

Этому закону Мал следовал неуклонно, всю свою жизнь. Когти тигрольва, разорвавшие его грудь? Ха! Это пустяк; об этом и говорить нечего! А знает ли хоть кто-нибудь, что он чувствовал, когда, вернувшись в родное стойбище уже мужчиной , узнал: ни сестры, ни матери! Никого! Та, кто шила его мужскую рубаху, кто одним взглядом, без слов, попрощалась со своим сыном, уходящим в мужской дом, не встретила его, ставшего взрослым. Вместе со своей дочерью лежала она под полом их родного жилища… Даже проститься не дали. Закон!

Но его лицо – не дрогнуло. Поклонился вождю, поклонился старикам – и ушел. К себе! Где и живет до сих пор – один!

Мал рос без отца. Того унесла на разливе Большая вода. Как? Почему? Никто не знает. Кажется, кого-то обвиняли в колдовстве, кажется, кого-то даже убили… Давно было; забылось. У отца не было братьев, значит – некому брать его мать второй женой . А первой… Кому и зачем нужна неприметная вдова, если много молодых Серых Сов? Нет, они не голодали; положенную долю от охотничьей добычи к их входу приносили всегда: Закон! И все же он, Мал, не знавший ни отцовской ласки, ни отцовских шлепков, научился справляться с любой болью сам, задолго до того, как в день Посвящения кремневый нож отхватил на священном камне верхний сустав его левого безымянного пальца. Тебе больно? Иди, собирай улиток или речные раковины! Тебе плохо? Бери кремневый желвак, отбойники и ступай к трем соснам, сделай хотя бы десяток скребков для матери. Тебе очень больно? Проверь свое оружие – все ли в порядке. В порядке? Так ступай на опушку леса и добудь молодого жеребца! Или переправься на другой берег; там опять появились олени… Но главное – не хнычь, не расслабляйся, даже наедине с собой, и ни с кем не делись своим горем, своей болью, не проси и не жди ничьей помощи: ни людей, ни духов, ни предков! Помогут – что ж, спасибо, но надеяться можно только на себя самого. Чтобы выстоять, нужно быть сильным, нужно быть первым!