Олег Микулов - Закон крови

– Спрашивали ли вожди о нашей общине?

– Да. Оба. Узнав, что никто не погиб, не пострадал и даже появилась новая дочь Мамонта, удивились. А Нерт, похоже, разозлился.

– А как ведут себя люди?

– Детей Куницы не понять: занимаются своими делами, молчат. На нас и внимания не обращали. А люди Нерта злы. Когда мы уходили, плевали нам вслед.

(Бедная Айрена! Защитит ли ее муж? Или напротив – прогонит? Впрочем, она не одна: у них половина жен – дочери Мамонта.)

Колдун спросил:

– Видели ли вы моего собрата, колдуна-Куницу?

– Нет. Ни в той ни в другой общине.

Оставалось расспросить про сородичей из общины Кано. Здесь их приняли по-родственному, но, как им и было сказано, посланцы не задержались. Лишь сообщили главное и узнали: без смертей не обошлось! Когда началась паника, женщины и дети были у Большой воды. Засуетились, затолкались – и один малыш в воду упал. Когда хватились – было уже поздно. Не откачали. И еще погиб одинокий вдовец. Того лишь наутро стали искать. Нашли неподалеку; видимо, за корень зацепился, сломал ногу – его и завалило этим «снегом». Задохнулся.

Когда посланцы были отпущены, вождь обратился к Колдуну:

– Что скажет мудрый Колдун детей Мамонта?

– А что тут можно сказать? – невесело усмехнулся старик. – Тут и духов не нужно расспрашивать. Да великий вождь детей Мамонта и сам все понимает: во всем случившемся винят нас, нарушивших Закон крови. И обвинят. На Большом Совете .

Большой Совет… Он бывает редко, очень редко… Когда в последний раз? И не вспомнить! Чтобы все вожди и колдуны, все старейшие и опытнейшие охотники окрестных общин собрались вместе для обсуждения и совместного решения, нужно, чтобы причина была очень веской, действительно коснувшейся всех и каждого… И еще одно нужно: как правило, идущим на Большой Совет решение уже известно заранее. Его не навязывает никто, просто оно кажется очевидным всем… Или ПОЧТИ всем. Конечно, не так все просто: Совет есть Совет, можно при большой удаче и настроение переломить, и решение изменить. Но удастся ли такое сейчас? И Рам, и Нерт явно пришли к определенным выводам и теперь подготавливают остальных. К ним, детям Мамонта, судимым, придут в последнюю очередь.

– Итак, значит, нас ждет…

– Изгнание! – твердо произнес Колдун. – Великий вождь детей Мамонта не должен себя обманывать: наш Род ждет изгнание… И быть может, это действительно лучший выход. Для всех.

У Дрого сжалось сердце. (Как же так, почему, за что? Разве не их вождь потерял свою дочь, а он, Дрого, сестру? Разве не их воины выследили и захватили нарушившего Закон крови? Разве не мужчинами его Рода был вынесен приговор? Почему же такая несправедливость?! Почему именно они, и так пострадавшие, должны будут покинуть родные места и отправляться невесть куда?..)

– Колдун! – вновь заговорил Арго. – Можешь ли ты расспросить духов и предков о нашей судьбе? Быть может, теперь, когда случилось то, что случилось, они ответят?

– Нужно было попытаться еще вчера, но у меня не было сил. Попробую этой ночью. Завтра поутру великий вождь получит ответ.

Тяжелое молчание. Потом начал Йом:

– Женщины и дети пока не должны ничего знать. Охотников следует предупредить. Но как? Может быть, уйти на эту ночь в мужские дома?

Арго, по-видимому, обдумывал слова Йома.

– Сказать – нужно, и прежде всего старейшим. Гору. А он поговорит с остальными. А мужские дома… Не стоит, чтобы мужчины оставляли сейчас стойбище; даже на ночь.

– Великий вождь Арго опасается нежити?

– Больше – людей!

День окончился смутно и печально, хотя погода как будто дразнила: такой мягкий, такой умиротворенный вечер, словно и не было, и нет, и не будет никаких бед. С Гором поговорили Йом и Дрого. Старик проворчал только, – видимо, в адрес Колдуна:

– Мудрил, мудрил – и домудрился!..

А потом, помолчав, положил на плечо Дрого свою жесткую ладонь:

– Ты, главное, не переживай слишком! Еще ничего не известно. Будет Совет, нет ли, – пока домыслы и разговоры. Будет – посмотрим, поговорим. Придется уходить – что ж. Такое бывает; вам, молодым, может, и к лучшему… Ведь мы здесь – не искони; старый Гор даже помнит, как он качался в заплечном мешке своей матери во время долгого пути сюда… Откуда? Не знаю, помню только разговоры: «Мы вернулись туда, где жили когда-то…» Может, и мы уйдем… А дети или внуки вернутся.

Дрого улыбнулся. Представить старого Гора ползунчиком , хнычущим в меховом мешке, закрепленном на спине или на груди женщины, было свыше его сил.