Лев Власенко - Рассказы - 2005-2010

— Для меня большая честь работать с вами…

— С тобой, — поправил гвардеец.

— Что? Простите, я не…

— Работать с тобой, — терпеливо повторил Карасу. — Я не люблю формальностей.

С приходом осени деревья быстро сбросили пышный наряд. В садах Анкоку, окруженные деревьями и зарослями кустов, стояли мертвые фонтаны, бассейны которых покрывала палая листва. Лишь на ветке одинокого клена удержался алый листок — кровавый мазок, трепещущий на холодном ветру.

Доходный дом Ями был двухэтажным зданием из песчаника с плоской деревянной крышей, которая начала прогнивать из-за постоянных проливных дождей. Здание окружала роща карликовых грязно-зеленых елей.

— Я пойду первым, — сказал Карасу, когда они вышли на узкую, посыпанную белым гравием тропинку, вьющуюся между деревьев к крыльцу дома.

Судзумэ с опаской покосился на плачущего гипсового фавна, спрятавшегося среди кустов.

— Здесь много нелепых скульптур, — пояснил Карасу.

Капитан взбежал по ступенькам на крыльцо и толкнул дверь.

— Заперто? — спросил Судзумэ.

— Нет… — Карасу стукнул по двери ногой, — дерево сгнило.

Он несколькими сильными ударами вышиб дверь, разлетевшуюся мягкими щепками.

— Если дверь не открывали, значит, в здание никто не входил. — Заметил Судзумэ.

— Не совсем так, — Карасу поднял указательный палец к небу. — Окно на втором этаже открыто.

Судзумэ запрокинул голову.

— Но зачем…

— Тише! — Карасу резко поднес палец к губам. — Мы и так достаточно нашумели.

…Внутри здания было прохладно. Затхлый, влажный воздух заставил Судзумэ закашляться. С круглой люстры, зависшей под потолком на массивной цепи, белыми комьями свисала паутина. Карасу, держа в руке отстегнутые от пояса ножны с мечом, уже поднимался по металлической винтовой лестнице. Судзумэ, окинув взглядом разгромленную дежурку, последовал за ним.

На втором этаже они попали в длинный коридор, пол которого устилали пожелтевшие листки бумаги. Вдоль коридора тянулся ряд дверей с одинаковым узором в виде цветущей вишни. Последняя, пятая дверь была приоткрыта. Гвардейцы Карбоблона осторожно приблизились к ней. Карасу вопросительно посмотрел на своего напарника. Судзумэ кивнул.

Карасу с размаху ударил трухлявую дверь ногой и ворвался в комнату.

Свет пробивался сквозь щели в заколоченном окне, освещая фигуру в длинном, грязном коричневом плаще, сгорбившуюся в центре начерченного на полу мелом круга.

Застывшая фигура вздрогнула, из-под засаленной полы плаща высунулась когтистая лапа и начала торопливо, неуклюже перебирать разбросанные по полу обглоданные косточки.

— Hel-runir! — выкрикнул Судзумэ, поспешно закрывая руками лицо.

Карасу резко поднял руку — алые лучи сорвались с его тонких пальцев и сплелись в центре ладони, образовав вспыхнувшую на мгновенье пятиконечную звезду. Существо в плаще взвыло, вскочило и бросилось на него. Карасу грациозно уклонился и обнажил тонкий прямой меч, сверкнувший в полумраке серебряным лезвием. Судзумэ схватил врага за край плаща и сдернул грязную тряпку, обнажив лоснящееся, покрытое колючими серыми перьями тело.

Громадная сова-оборотень, застывшая в превращении между человеком и птицей, щелкнула клювом и захрипела: «хагащ… хагащ!»

— Судзумэ, перекрой дверь, — приказал Карасу, не сводя глаз со страшного противника.

Юноша, отгораживаясь от шипящего оборотня мечом, попятился к двери.

— Ты понимаешь, кто мы? — как можно разборчивее произнес Карасу. — Ты знаешь, что такое Карбоблон?

Левой рукой он погладил серебряную звезду, сияющую на воротнике белого мундира.

— Хагащ!

Сова завертелась, закутываясь в подхваченный плотный плащ, развернулась и, выбив заколоченное окно, упала вниз, оставив на вывороченной оконной раме пятна свежей крови. Карасу перегнулся через подоконник, вглядываясь в черное скопление деревьев, между которыми стремительно мелькала удаляющаяся тень.

— Ушел! — Судзумэ разочаровано хлопнул ладонью по стене.

— Ты молодец — распознал знак разрушения, — похвалил капитан.

— Это останки детей, — молодой гвардеец ногой разбросал сложенный на полу страшный знак. — Меня чуть не вырвало…

Карасу кивнул. Открыв кожаную поясную сумку, он, наклонившись, начал бережно складывать в нее белые кости.

— Что вы делаете?!

— Глупо не использовать такой мощный ставур, — заметил альбинос. — Будет справедливо, если убийца погибнет, пораженный силой возмездия его жертв.