Лев Власенко - Рассказы - 2005-2010

Джеффри дернулся, забился как муха в липкой паутине.

— Вы слышите их? — зашелестел голос Мананаана. — Прислушайтесь к ветру, лорд Блакстон. Вы услышите их смех, их плачь, их дыхание. Они не мертвы, они живут, заключенные в недрах Эрин, в ее волшебных холмах. Прекрасные цветы, которые я возложил на ее алтарь, и среди них — ваша дочь.

Джеффри почувствовал, как его душат слезы, он запрокинул голову и закричал. Его крик, полный боли и отчаяния, разнесся над укрытой снегом равниной, подхваченный ветром. Мананнан более не счел нужным утруждать себя разговорами. Он поклонился на прощание и скрылся в своей величавой крепости. Когда дверь затворилась за ним, стены начали покрываться трещинами и зарастать мхом, они погружались в землю пока над вершиной холма не остались лишь венчающие их остроконечные бойницы, сточенные ветром и напоминающие гнилые зубы.

В тот же миг лорд Блакстон почувствовал, что колдовские путы отпустили его. Он бросился к руинам и голыми руками стал разгребать твердую, мерзлую землю. За этим занятием его и нашли слуги: с безумным взглядом, сбитыми в кровь руками, в яме, которая едва доходила ему до колен. Рассудок Джеффри Блакстона помутился, но он сумел поведать отцу Фоули о встрече на холме Гринэн. Священник записал его рассказ, и бумага с ним долгие годы хранилась среди других церковных книг графства Донегал.

О дальнейшей судьбе лорда Блакстона известно немногое. Говорят, он до самой смерти не оставил попыток проникнуть в волшебные холмы и провел первые раскопки на холме Гринэн. Говорят, что он окружил себя талисманами и амулетами, которые должны были наносить вред сидам. Соседи перестали общаться с ним, челядь разбежалась, и лорд Блакстон умер в одиночестве, зимой двадцать лет спустя. Его тело обнаружили в комнате дочери. Джеффри сидел напротив широко раскрытого окна, опершись на подоконник. Одна его рука сжимала оконную раму, другая была вытянута, как будто в попытке что-то поймать. Рот лорда Блакстона был искривлен в жутком, душераздирающем крике. Конечно же, он замерз и напоминал гротескную ледяную скульптуру, которую не смогли полностью распрямить даже для похорон.

Таков конец истории лорда Джеффри Блакстона. После его смерти усадьба осталась незаселенной — новый владелец этих земель предпочел держаться подальше от проклятого холма Гринэн. Позже, в годы предшествующие славной революции повстанцы-католики сожгли усадьбу как символ ненавистного англиканского ига. Говорят, ее обугленные останки можно найти по сей день.

Сама по себе легенда о Блакстонах ничем не примечательна среди других подобных ей ирландских преданий. Меня она заинтересовала по двум причинам: во-первых, Джеффри Блакстон был моим дальним родичем, хотя и происходил из ветви, отколовшейся от рода йоркширских Блакстонов. Вторая причина: небольшая колонка в газете «Ньюс Лэттер». Позже я разыскал ее в подшивке за 1886 год и воспроизвожу здесь ее текст с незначительными изменениями:

«Ночью с 31 октября по 1 ноября из психиатрической лечебницы святого Конала, что в городе Леттеркенни, графство Донегал, пропала пациентка. Девочка примерно десяти лет, худощавого телосложения, волосы необычного, серебристого цвета. Особые приметы: косой шрам на подбородке. Пациентка страдает потерей памяти. Всем имеющим о ней какую-либо информацию просьба сообщить…»

Пораженный столь странным совпадением, я отправился в Леттеркени и посетил упомянутую в статье лечебницу. Там мне удалось поговорить с нянюшкой, которая ухаживала за исчезнувшей пациенткой.

«Вообще-то мы не разглашаем информацию о наших больных, — шепотом поведала она мне, — но вы же сами понимаете, что это особый случай. Мы ведь оповестили полицию, и все газеты о ней писали. Может быть, кто-то узнает бедняжку? Может быть, даже вы…»

«Возможно», — охотно согласился я.

Я пересказал пожилой даме содержание объявления в «Ньюс Лэттер».

Она покивала и сказала:

«Наверное, они нарочно ошибку сделали, чтобы не будоражить читателей. У девочки никакой потери памяти не было. Она помнила свой дом и своего отца, но часто бредила. Говорила о вещах, которых не бывает и иногда разговаривала с воображаемым собеседником».

«Вещах, которых не бывает?» — переспросил я.

«Ну да, знаете, феи, эльфы. Сказки, — нянюшка грустно улыбнулась, — я не думаю, что это в самом деле был бред. Просто начитанный и мечтательный ребенок. Если бы не обстоятельства, при которых ее нашли — к нам бы она ни за что не попала».