Бернхард Хеннен: Воины света. Меч ненависти

Через отверстия в лодке продели шесть покрытых обивкой жердей. По команде Оримедеса кентавры ухватились за них и водрузили себе на плечи. Олловейну пришлось вцепиться в мачту, чтобы рывок не свалил его с ног.

Из-под скамей гребцов в лодке показалась группа хольдов. Маленькие зелено-коричневые существа не достигали даже колен Олловейна. Они были дальними родичами кобольдов и жили в мангровых зарослях Лесного моря. Их головы казались слишком крупными по сравнению с небольшими жилистыми телами. На хольдах не было ничего, кроме набедренных повязок. На лбу у каждого пестрели ленты.

— Скорей, скорей, болотные мокрицы! Послужите королеве! — ругался седовласый хольд с лентой, вышитой золотом. У него единственного на поясе болтался нож. Его желтые глаза сверкнули, когда он посмотрел на мастера меча. — Могу ли я предложить что-нибудь выпить его роскошнейшему сиятельству рыцарю? — масляным голосом поинтересовался он.

Широкая ухмылка диссонировала с подобострастным тоном.

Олловейн промокнул лоб платком.

— Я уже представляла тебе Гондорана, мастера-лодочника моего дворца? — мимоходом спросила Эмерелль. — Это была его идея — переделать лодку в паланкин.

— Очень оригинально, — коротко ответил мастер меча. — Может быть, все же лучше отправиться в гавань верхом?

Гондоран бросил на Олловейна злобный взгляд. В то же время он казался удивленным. По крайней мере миг. Олловейн предположил, что мысль поехать верхом его озадачила.

— Нет! — тихо сказала Эмерелль, но ее тон не оставлял сомнений в том, что королева больше не желает говорить об этом.

Лицо предводителя хольдов озарила ликующая улыбка. Затем Гондоран приказал подчиненным наклонить верхушку мачты, чтобы паланкин можно было пронести через длинный туннель к набережной.

— Шагом марш! — скомандовал князь кентавров.

Он двигался рядом с бортом со стороны мастера меча, голова полуконя находилась на высоте борта. Олловейн видел, как вес паланкина давит ему на плечи. Оримедес обернулся к эльфу. У кентавра был широкий нос, который, очевидно, ему уже не раз разбивали. Через левую бровь змеился белый шрам. Неухоженная светло-русая борода обрамляла лицо. На подбородке волосы были окрашены пролитым вином. На обнаженной груди кентавра висела широкая грубая перевязь, к левому плечу Оримедеса был пристегнут кинжал в ножнах. От всех кентавров несло вином, п о том и конским волосом.

Колонна медленно пришла в движение. Отряд всадников из других дворов присоединился к ним. Его составляли роскошно одетые молодые эльфы, эльфийских скакунов вели в поводу фавны. С большинством из них Олловейн был знаком лишь мельком. Они были гостями дворца.

От топота копыт кентавров по туннелю разносилось эхо. Воздух был затхлый. Пахло сгнившими растениями и старым камнем. Кое-где на стенах буйно разрослись светящиеся грибы. Когда мимо проезжала колонна всадников, крохотные ящерки разбегались в поисках убежища в трещинах.

Когда врата туннеля наконец остались позади, кортеж приветствовали звуки ракушечных рогов, звеневшие со всех башен города. Улица была полна ликующих детей альвов, и только перед паланкином королевы в толпе образовался коридор. Козлоногие фавны с длинными бородами несли на плечах детей кобольдов, которые в противном случае потерялись бы под ногами. В конце улицы Олловейн заметил даже гримтурсена, инеистого великана, который совершенно очевидным образом страдал от жары и обмахивался веером величиной с парус. Между разбитыми колоннами разрушенной башни стояли три ореады, горные нимфы, только изредка оставлявшие Иолиды. Прекрасные апсары танцевали на воде большого фонтана, словно на паркете. Они были немного пышнее эльфиек. Их обнаженные тела были раскрашены бандагом; как змеи, вились по их коже узоры. Поговаривали, что они пишут на теле свои тайные желания и тому, кто расшифрует эти письмена, они будут верны до тех пор, пока путь в лунный свет навеки не разлучит ускользающих от ищущих.

От толпы зевак отделился оркестр кобольдов. У них на шляпах были белые цветки лотоса, что, с учетом непостоянства маленького народца, можно было рассматривать как униформу. На протяжении нескольких тактов трубы, барабаны, трещотки и треугольники следовали указаниям капельмейстера, пока борода последнего вдруг не начала буйно расти и бедняга не запутался в ней дирижерской палочкой. Пока кобольд, ругаясь, пытался высвободить палочку, мелодия перешла в громкое дребезжание, а Олловейн заметил под ногами у нескольких гигантских минотавров двух лутинов. Этот лисоголовый народец был известен тем, что его представители не упускали случая отпустить грубую шутку и постоянно использовали свои необычные магические способности для всякого рода каверз. Мастер меча обеспокоенно поглядел на королеву. Хольды как раз выровняли мачту и подняли эльфийское знамя, золотого скакуна на зеленом фоне. Паланкин покачивался, словно лодка на мягких волнах, пока кентавры прокладывали дорогу сквозь толпу зевак.