Сергей Радин - Пойманные сном

Не откладывая на потом, Лёхин сходил в церковь неподалёку от кладбища и поставил три свечки за упокой души угоревшей девочки Катеринки, её бабушки и её мамы…

… И тьма… Опустила она Лёхина в свои глубины, и увидел он себя бегущим вниз по каменным лестницам… Тьма… Он стучит в городские ворота, а из привратницкой ворчат: "Заходи, коли свой". И он заходит и привычной дорогой идёт на рыночную площадь. Базарный день. Весёлая толпа. Звонкоголосый гомон. Солидные взрослые, ведущие серьёзный торг. Озорные детишки, стайками протискивающиеся между ними… Девочка, с налобной повязкой на длинных тёмных волосах, улыбнулась Лёхину и пропала, втянутая руками нетерпеливых подружек в толпу. Мимо прошёл высокий человек в чёрной кожаной одежде с металлическими заклёпками, бросил: "Мы не знакомы?.. " Лёхин ещё успел усмехнуться: "Нет, Феликс, пока не знакомы". Струнный звон заставил его тоже протискиваться через толпу жаждущих послушать музыку. Ромка сидел на каком-то помосте и играл на гитаре, только инструмент у него здесь раздался вширь и покрылся прихотливыми узорами, а уж звучал!.. Роман поднял глаза от струн, уголками губ улыбнулся, мол, привет, я тебя увидел!.. А потом насторожился, стал вглядываться поверх толпы, и Лёхин тоже обернулся: народ там почтительно расступался перед кем-то в длинном богатом плаще…

Тьма… Только две пары жёлтых фонарей горят. Изредка помаргивая. И такое любопытство в глубинах этих моргающих фонарей…

… что Лёхин проснулся. И в миг просыпания вдруг крепко зажмурился!.. Мелькнуло что-то такое, отчего по сердцу прошло теплом… Но что? Вернуть бы тот миг…

Шишики переглянулись и влезли на закрытые веки хозяина.

… Снова толпа нарядно одетых людей - и Аня смеётся и машет ему рукой от решетчатого забора, окружающего место с качелями.

Лёхин вздохнул от счастья - и полностью проснулся.

Из-под тёплого одеяла вылез с неясным чувством, что вернулся к обыденной жизни и пора что-то делать по обычному, заведённому ранее порядку. Свалившиеся с него Шишики пробурчали целую фразу, из которой он понял, что они только-только пристроились поспать, а хозяину всё неймётся - и чего бы ему ещё немножко не подрыхнуть?..

Пока Лёхин натягивал домашние штаны, посматривая на всё ещё тёмное окно (рановато встал, рановато), в спальню заглянул Джучи. Постоял у двери, потом вошёл - и сразу к постели. "Помпошек"-то на смятой подушке две штуки. Непорядок. Кот встал на задние лапы, опершись передними о край постели. Нюхнул духу от Шишиков. Странно. Своими от обоих пахнет. Прыгнул понюхать поближе. Точно - свои. Ну ладно. Своим на тёплой хозяйской подушке можно. Только вот… Подушка большая, а "помпошки" маленькие. Джучи осторожно придавил лапой край подушки и глянул на Шишиков. Те зыркнули, но ничего не сказали. И кот вальяжно вытянулся по всей постельной принадлежности и, зевнув, уснул. Съехавшие в углубление, образованное кошачьей тушей, Шишики вздохнули и приникли к пушистому тёплому боку. Иногда котам тоже интересные сны снятся.

Исподтишка следивший за кошачьими поползновениями, Лёхин выдохнул. Что-что - а погонять ненашенских "помпошек" Джучи любит.

Выйдя из комнаты, Лёхин сразу направился к ванной комнате - и резко застыл. Невнятные звуки доносились оттуда. Бормочущие, подвывающие и время от времени даже ритмичные. Встал за дверью, прислушался:

- Ой да выгляну я из окошка да взгляну я, бедная, на дорожку. Не идёт ли сударь мой, мой сударик дорогой!.. - Пауза. - Не-ет, слово "бедная" здеся не подходит. Надо бы поменять. Да и слово "сударь" повторяется. А вот если так?.. Выгляну я из окошка да взгляну, краса, на дорожку… Нет, что-то не то…

Далее монолог перешёл в совершенно неразборчивое бормотание. Лёхин на цыпочках попятился от двери в ванную и так же, на цыпочках, вошёл на кухню.

- Доброго утра всем! - сказал шёпотом.

- Доброго… - прошептали в ответ.

Он сначала не обратил внимания, что в маленьком помещении, кроме возмущённых домовых, собрались в кои-то веки почти все привидения, из которых двое укоризненно смотрели на смущённого Дормидонта Силыча, который всё ещё пытался хорохориться и выглядеть правым.

- Елисей, а что с Касьянушкой? Слышал его в ванной. Что-то не похоже, чтобы он колыбельную песенку сочинял.

- Дык он недавно своей колыбельной Вечу усыпил, - объяснил домовой, подавая хозяину чистое полотенце: Лёхин решил не беспокоить творческого поиска привидения и умыться здесь, на кухне. - Вот некоторые домовые и задумались. Девок у нас по дому полно незамужних. А вдруг, мол, у Касьянушки получится такую песню придумать, чтобы они заневестились, - и всех махом замуж повыдать! Вот и мается бедолага, слова для них заветные придумывает…