Лорд Дансени - Рассказы о войне

Фриц переминался с ноги на ногу в глубокой грязной луже, но теплее ему от этого не становилось.

Серия взрывов сотрясла окоп. И тем не менее они не задели миномет! Фриц отодвинулся, чтобы посмотреть, нельзя ли ему отыскать какое-нибудь место, где парапет еще не сломан. И пока Фриц продвигался по окопу, похожему на мусорную канаву, он наткнулся на деревянный крест, который отмечал могилу человека, которого он когда-то знал, а потом хоронил несколько дней назад у парапета, старого Ритца Хандельшайнера.

«Удачливый дьявол», сказал Фриц.

Когда последняя династия падет и последняя империя исчезнет, когда сам человек сгинет без следа, тогда, вероятно, все еще останется свид. [1]

И вырос свид на нейтральной полосе у Круазиля неподалеку от Соммы, и рос он в том краю задолго до появления человека.

Он рос так, как никогда не рос прежде. Он стал высоким, крепким и поджарым. Он приподнял свою зеленую голову и пристально огляделся по сторонам. Да, человек ушел, и настал день свида.

Штормы были очень сильны. Иногда куски железа проносились сквозь его листья. Но человек ушел, и настал день свида.

Когда-то приходил туда человек, большой французский фермер, угнетатель свидов. Легенды рассказывали о нем и о его стадах рогатого скота, темные истории, которые передавались растениями из поколения в поколения. Так или иначе, все знали в тех полях, что человек ел свидов.

А теперь его дом исчез, и он больше не вернется.

Штормы были ужасны, но они лучше, чем человек. Свид кивнул своим товарищам: настали годы свободы.

Они всегда знали, что эти годы настанут. Человек был там всегда, но всегда были и свиды. Он уйдет однажды, внезапно, как пришел. Так учила религия свидов. И когда деревья исчезли, свид решил, что день настал. Когда появились сотни маленьких сорняков, которым никогда не дозволяли расти прежде, и беспрепятственно заполонили местность, он уже все знал.

После этого он рос без всяких предосторожностей, в солнечном свете, лунном свете и под дождем; рос в изобилии и свободе и преисполнялся высокомерием, пока не ощутил себя чем-то большим, чем человек. И действительно в тех свинцовых штормах, которые пели часто в его листве, все живые существа казались равными.

Мало того, и немцы ушли, когда отступили с Соммы. Свид стал самым высоким созданием на многие мили. Он воцарился в пустыне. Два кота из разрушенной фермы поселились в нем: он высокомерно высился над ними.

Куропатка пробегала среди его стеблей, далеко, далеко внизу под его высокими листьями. Ночные ветры, печально воющие в Ничьей Земле, казалось, пели для него одного.

Настал, конечно, час свида. Ибо ему, казалось, принадлежала нейтральная полоса. Но только казалось… Именно там я встретил его однажды ночью в свете немецкой ракеты и принес нашей компании, чтобы приготовить.

Все изменилось. Дивизии сдвинулись с места. Это был, судя по всему, обманный маневр. Батальон прошел по холму и остановился у дороги. Они оставили окопы и после трехдневного марша пришли в новые места. Офицеры достали карты; легкий бриз трепал их; вчера была зима, а сегодня – весна; но весна в пустыне была такой чужой и далекой, что узнать о ней можно было только от этого слабого ветерка. На календаре было начало марта, но ветер дул из ворот апреля. Командир взвода, чувствуя это дуновение ветра, забыл про свою карту и начал насвистывать мелодию, которая внезапно примчалась к нему из прошлого вместе с ветром. Ветер дул из прошлого и с Юга, донося веселую песню свежих южных обитателей. Возможно только один из тех, которые заметили мелодию, когда-то прежде слышал ее. Офицер, сидящий рядом, услышал напев; звук напомнил ему о давнем отпуске на Юге.

«Где вы услышали эту мелодию?» – спросил он у командира взвода.

«О, чертовски далеко отсюда», ответил командир.

Он не помнил точно, где услышал эти звуки, зато помнил солнечный день во Франции и холм, скрытый темным сосновым лесом, и человека, выходящего вечером из леса и шагающего вниз по склону к деревне, напевающего эту песню. Между деревней и холмом были цветущие сады. Так он шел с песней несколько сотен ярдов через сады. «Чертовски далеко отсюда», сказал он.

После этого они долго сидели молча.

«Это не могло случиться очень далеко отсюда», сказал командир взвода. «Это было во Франции, теперь я вспомнил. Но то была прекрасная часть Франции, сплошные леса и сады. Ничем не похожа на эти места, слава Богу». И он устало оглядел окружающее их невыносимое опустошение.