Мари Кирхофф - Кендермор

— Хотя карманы в них очень просторные, — добавил кендер и вывернул их наизнанку. Тонкие брови кендера взлетели вверх. Из карманов вывалились серебряный подсвечник тонкой работы, крохотная утонченная вазочка из стекла, кусочек мыла и кисточка из свиной щетины.

— Кто бы ни носил эти штаны прежде, он положил в карманы много полезных вещей, — сухо заметил он. Присмотревшись к предметам повнимательнее, кендер добавил: — А ведь я видел в других комнатах несколько вещей, сильно напоминающих эти… Барону Кракольду нужно быть осторожнее с людьми, которых он приглашает в свой дом. Кто-нибудь мог запросто уйти и забрать все эти вещи с собой, не найди я штанишки. Лучше уж не спускать с них глаз, пока не представится возможность передать вещи ему.

Тассельхофф распихал предметы обратно по карманам и направился к двери.

— А может, тебе стоит оставить их здесь, чтобы барон Кракольд ненароком не подумал, будто их взял ты? — предложил Вудроу. — В конце концов, он тебя еще недостаточно знает.

Брови Тассельхоффа снова взлетели.

— А ведь ты прав.

Чуть ли не через силу Тас выложив вещи из карманов, задержавшись только на блестящей вазочке. Он оставил все на столике у двери.

Издав тяжкий вздох облегчения, Вудроу вышел из комнаты и спустился по лестнице. В своей комнате юноша тоже обнаруЖил чистую белую тунику, только рукава оказались немного коротковатыми (должно быть, изготавливали ее для необыкновенно высокого гнома), и пару черных туфлей, тоже самую капельку тесных. Они встретили барона у основания лестницы. Он оделся для официального обеда: в чопорную голубую тунику, подпоясанную красным кушаком, и начищенные до блеска красные башмаки, зашнурованные длиннющими золочеными шнурками, тонко звенящими при каждом движении.

На верхушке лестницы появилась Гизелла; там она на секунду задержалась, дабы произвести впечатление, а потом соскользнула вниз, на ходу эффектно размахивая пышными юбками. Рыжие волосы струились по спине умопомрачительными волнами, а на пухлых щечках горел румянец (конечно, не обошлось без малинового сока). Вырез на лифе небесно-голубого платья был почти непозволительно глубоким, и гномиха прекрасно отдавала себе в этом отчет.

Все еще находились под впечатлением от ее появления, когДа она буквально кинулась в неуклюжие объятия барона, обвив его шею руками и почти прижав багровое лицо к своей роскошной груди. Приподняв голову хозяина, она горячо чмокнула его в губы.

— Молодая леди, я… — покраснел барон.

— Благодарю, милый! — проворковала она, когда он отпрянул назад, закашлялся и даже чихнул. — Банька оказалась совершенно замечательной! Откуда ты узнал, что я только об этом и мечтала?

Гномиха заметила, что барон тщательно стирает розовые следы с губ, оставшиеся после ее поцелуя.

— О, я такая испорченная и импульсивная! Как мне стыдно, правда!

Она развернула шелковый носовой платочек и стала тыкать им в лицо барона.

Спектакль Гизеллы внезапно прервало громкое покашливание, донесшееся от основания лестницы. Все повернулись на звук, а с лица чуть не поперхнувшегося барона моментально сошла краска. Оттолкнув прочь руки Гизеллы, он двинулся к широкой, коренастой, бородатой гномихе с темным лицом, одетой в желто-коричневое платье с высоким воротничком.

— Гортензия, дорогая, — пропищал барон. — Я так рад, что ты здесь!

Он попытался было взять ее под локоток, но она плотно прижала руку к боку.

Нахмурившись, она взглянула на Гизеллу.

— Вижу, что рад, — язвительно заметила она.

— Позволь представить наших гостей, — начал он, уже немного свободнее. -

Это моя жена, баронесса Гортензия Кракольд.

Барон перевел ее внимание на Вудроу.

Но сперва вперед выступил Тассельхофф. Вытянув ручонку, он представился:

— Тассельхофф Непоседа, к вашим услугам. Вы живете в таком замечательном месте, хотя мне кажется, что ваше жилище можно улучшить, убрав некоторые стены. Вы когда-нибудь бывали в Кендерморе? Так вот, такое впечатление, что тот, кто строил этот дом, бывал… опс! Что такое, Вудроу? Прекращай наступать мне на ноги! Ладно-ладно, я тебя представлю.

Слегка помрачнев, Тассельхофф вновь обернулся к баронессе:

— Это мой хороший друг, Вудроу… Прошу прощения, я не знаю его фамилии.

— Ат-Банард, — пробормотал юноша. Он неуклюже протянул баронессе руку, но та ее проигнорировала.

В это время стоящая у них за спиной Гизелла кашлянула и пробилась вперед.

— Ах, да, — сказал Тас. — Это…