Мари Кирхофф - Кендермор

По меркам собственной расы Финес был далеко не тяжелым. При росте, не превышающем средний, его туловище напоминало бочонок, от которого отходили непропорционально длинные и тощие руки и ноги. Под лилейно-белой кожей, натянутой на кости, напрочь отсутствовали мускулы. Так что среди соплеменников мужчину если не презирали, то во всяком случае считали безобидным "растением".

Но по сравнению с кендерами он казался настоящим гигантом, что стало одной из причин его переселения в Кендермор. Теперь, нервно обгрызая ногти, Финес тщательно рассмотрел карту в поисках слова «сокровища». Он прошелся по ней снова и снова. Неужто глаза подвели? Да нет же, Финес мог поклясться чем угодно, что видел его в правой части карты, у самого края. Мужчина снова напряг глаза.

— Привет, доктор Зубник! — раздался пронзительный, шепелявый голосок кендерской девушки. Финес отдернулся, да так резко, что чуть было не свалился с расшатанной, скрипящей табуретки. Голова обладательницы голоса еле доставала до подоконника; ей приходилось стоять на носочках, чтобы разглядеть происходящее в комнате. — Вы открылись? — поинтересовалась она. — У меня невыносимо болят зубы, право же, больше не могу терпеть. Может, вы…

— Нет, я еще не открылся, — оборвал ее Финес, возвращаясь к карте. — Разве ты видела на двери табличку "Открыто"?

— Нет, не видела, но ваше окно было распахнуто, и я подумала: " Может быть, он просто не успел еще дойти до двери?". А у меня очень сильная зубная боль, доктор. Ой, а что это у вас? Карта?

Финес инстинктивно заслонил листок подальше от любопытных кендерских глаз и посмотрел на девушку. Ее челюсть закрывала полоска белой ткани, завязанная узелком на макушке.

— Это? Конечно, карта. Я думаю переехать, вот и выискиваю новое местечко, — поспешно придумал он. — И еще — мое окно открыто, но я — нет.

— Хорошо, а когда вы откроетесь? — спросила она, легонько касаясь рукой перевязанной челюсти.

— Не знаю! — раздраженно нахмурился Финес. — Возвращайся после полудня!

— А приходить сюда или в ваш новый кабинет?

Финес озадаченно посмотрел на нее. Поразительно, но кендеры не надоедали ему, как большинству людей. Но этот кендер отвлекал внимание от важного дела. Возможно, сказывался излишек принятого перед сном спиртного.

— Сюда!

— Окей! — весело протараторила она. — Пока! Увидимся после обеда!

Помахав ему рукой, девушка усмехнулась, но улыбка тотчас же исчезла. Схватившись за больную щеку, она зашагала прочь по неровной, устеленной булыжниками улице.

Пока не появились другие кендеры со своими докучливыми болячками, Финес быстренько расстелил карту на коленях и еще раз тщательно разглядел ее. Улицы на карте Кендермора напоминали извивающихся змей в коробке. Только две улицы шли параллельно (или по крайней мере были прямыми), но широкие центральные проспекты заканчивались глухими тупиками. Финес заметил, что названия этих оживленных улиц наудачу изменены. Он задержал внимание на одной из них, название которой он помнил, потому что она проходила неподалеку от магазина; на карте она именовалась Проспект Бутылочное Горлышко, а двумя кварталами восточнее та же улица именуется уже Прямой. И тут же, сразу за этим словом, она снова переименовывается, теперь уже в Бульвар Билдора.

Но если подобные казусы не сильно смущали наблюдателя, то стоит упомянуть о том, что картографер использовал собственные пометки, чтобы изобразить столь важные объекты, как "дом Берти", "там, где гнездо дрозда" или " фиолетовый лоскут".

"Чем больше я буду рассматривать эту карту, тем скорее окончательно запутаюсь", — решил Финес. Но спрашивать у кендеров направление тоже бессмысленно.

— Повернете направо — или налево? — к высокому зеленому дереву, потом дважды обернетесь вокруг, пройдете мимо кустов красной герани — великолепно, вы их видели? — и тогда поймете, что это именно то место, куда вам нужно!

В правом углу карты снова показалось слово, на этот раз оно буквально врезалось ему в глаза. На самом деле слово «сокровища» оказалось частью фразы, потому-то и было так тяжело его сразу отыскать. В целом предложение звучало так: "Здесь сокровища: несметное количество драгоценных камней и магических колечек". Кровь отчаянно ударила в виски Финесу.

Схватив кусочек угля из потухшей жаровни, он дрожащей рукой обвел фразу кружочком. И только потом заметил некий символ внизу.

Под заветными словами располагалась стрелка, указывающая на правый край карты; ее указатель упирался точно в кромку листа. Наклонившись над ней чуть ли не вплотную, Финес обнаружил, что правый край карты слегка обтрепан, как будто разорван по изгибу.