Марк Энтони: Родственные души

Беседующий улыбнулся, и нервозность отпустила желудок Флинта. Улыбка Солостарана была искренней и коснулась его мудрых глаз — зеленых как густой лес. Флинт вздохнул, почувствовав себя свободнее. Холодные взгляды эльфийских придворных уже не были так важны. «Надеюсь, ваше путешествие прошло без происшествий», — сказал Беседующий.

«Без происшествий! Реоркс!»— выразил несогласие гном.

Его безапелляционно извлекли из любимого кресла в таверне «Последний Приют» пара эльфийских стражников и попросили сопровождать их в таинственную эльфийскую столицу, город, который мало кто из не-эльфов видел за последние столетия. Они поднимались по лестницам, скрытым позади водопадов, шли вдоль обрывов и пробирались сырыми тоннелями.

Сказать, что город был хорошо защищен — значит, ничего не сказать. Вершины к югу от Квалиноста выглядели так устрашающе своей высотой и массивностью, что заставляли остановиться самого решительного врага. Два сходящихся потока в глубоких ущельях шириной в сто пятьдесят метров оберегали Квалиност с запада, севера и востока. Два узких моста — которые легко можно было разрушить в случае, если бы враги умудрились найти путь сквозь леса и перелески к самому городу — образовывали единственные проходы над этими ущельями.

Гном понял, что Беседующий ждет ответа. «Ох. Со мной — э-э — все в порядке, благодарю Вас. Сэр. Сир», — заикаясь, произнес он, пытаясь вспомнить, о чем спрашивал его Солостаран. Его лицо вспыхнуло, когда кольцо собравшихся вокруг него придворных сжалось. Его сопровождающий поклонился и тихо удалился. Флинт внезапно почувствовал себя потерянным.

«Понравился ли вам наш любимый город?» — вежливо спросил Беседующий.

Флинт, гораздо уютнее чувствовавший себя у своего горна, чем в том, что его мама назвала бы «благородным собранием», снова не нашелся, что ответить. Как описать его первый взгляд на вероятно наиболее прекрасный город на Кринне? Эльфы Квалинести прославляли свой лесной дом зданиями, напоминавшими осины и дубы окружавшего леса. Избегая прямых углов, как рудимента слишком аналитического мышления людей, эльфы строили здания столь же разнообразные, как сама природа. Конические дома и маленькие магазинчики в форме деревьев усеивали улицы, покрытые голубой плиткой. Но сами здания были построены не из дерева, а из розового кварца. В лучах полуденного солнца город сверкал, свет отражался от ограненного кварца. Грушевые, персиковые и яблоневые деревья цвели повсюду в изобилии. Даже в Башню Солнца проникал густой аромат цветения.

«Город прекрасен, Сир», — наконец произнес Флинт.

Его сердце екнуло, когда несколько придворных открыли рот от изумления. Что он не так сделал? Беседующий спустился с трибуны и наклонился к гному; Флинт стоял ровно, но внутри весь дрожал.

«Зови меня «Беседующий»», — мягко сказал Солостаран, слишком тихо, чтобы его могли услышать ближайшие эльфы. Флинт кивнул, Солостаран снова выпрямился. Но одна пара острых ушей уловила слова Беседующего. Сдавленное хихиканье заставило гнома заглянуть за Солостарана, и вызвало волну раздражения на лице Беседующего. Три юных эльфа — хотя нет, один парнишка с обиженным видом и рыжевато-коричневыми волосами, как понял Флинт, был полуэльфом — стояли группкой позади трибуны. Беседующий жестом указал на двоих эльфов. «Мои дети. Гилтанас. И Лораланталаса, которой нужен урок придворного этикета». Девочка снова хихикнула.

Мальчик явно был молодой версией своего стройного, элегантного отца. А девочка!.. Флинт никогда не видел такой эльфийской девочки. Сказать, что она была красива, это все равно, что назвать Солнце свечкой, подумал Флинт, хотя он вовсе не был поэтом. Она была тонкой, как ива, с глазами цвета молодой листвы и волосами золотыми, словно утренний солнечный свет. Беседующий сузил глаза, поглядев на нее, и сияющая девочка надула губки. Единственное существо в этой комнате ростом меньше Флинта, она выглядела как пяти- или шестилетний человеческий ребенок, но он бы поспорил, что ей не меньше десяти.

«А этот?»— спросил Флинт, кивая в сторону полуэльфа, который покраснел и отвернулся. Гному внезапно показалось, что он должно быть ужасно смутил парня, обратив на него внимание. Тот был старше остальных двух, и Флинт не думал, что он состоял с ними в родстве. Он был явно крепко сложен, тогда как другие были тонкими, как прутья, в его глазах чуть меньше раскосости, и меньше гладкости в чертах лица. Все это сильно наводило Флинта на мысль о неком человеке из Утехи.