Олег Говда - Выбор

— Это очень великодушно с твоей стороны.

'Ладно, будет вам задней лапой шаркать… Говорите, зачем звали?'

— Скажи, Страж, ведь вам и в самом деле не все равно, что случится с Барьером?

'Глупый вопрос. Если тебе ведомо, что мы стражи, то должен знать и о том, что мы сторожим'

— Да, ты совершенно прав, уважаемый Роден, я неточно высказался. Мне надобно знать: вы присматриваете за чернокнижником, чтоб не натворил еще чего. Или — его от людей оберегаете. Судя по тому, как неохотно пропускаете желающих пройти Проход.

'Мы сторожим безумца. И вырвется он на свободу сам, или кто-то снаружи откроет темницу, пусть и по незнанию — без разницы? А среди человеков слишком много любопытных глупцов. Вот и ограничиваем их миграцию…'

— Считаете, что люди, могут…

'Даже соломинкой можно продырявить стальной панцирь. Если не ограничен во времени и… соломе. А вас слишком много, даже теперь. Зачем рисковать? Нам не нужна мышь, способная прогрызть дырку в стене. Мало вам Моровицы? А если в следующее отверстие безумец сумеет протиснуться весь и выйти на свободу?'

— Но Игоря вы пропустили! У него, что есть надежда на победу?

'У человека с другого мира есть нечто большее. У него — шанс! А нам надоело ждать. Целые поколения сменились у этого Прохода. Думаете — легко?.. Некоторые Змии не выдерживают и теряют рассудок. А вы их потом убиваете и зовете нас чудовищами'

— Подожди, о нас потом. Вернемся к Игорю, — перебил Змия Мышата. — Так ты считаешь, что он победит Темна?

'Почему ты задаешь этот вопрос мне, если рядом стоит провидец? Или слепой человек больше не зрит будущего?'

— Зрю… — отозвался Али Джагар. — Только оно не предопределено окончательно. Я все чаще вижу противоречивые сны. То все ярко и прекрасно, как в детстве. Когда я еще мог видеть глазами. А порою — вокруг простирается мертвая, как степь после пожара, земля… черная, словно укрыта коркой застывшей крови. И что из этих видений останется — зависит от того, чем…

'Это интересно, но я все еще не понимаю, зачем я здесь? Ханджар — если ты позвал меня из любопытства — так и скажи. Один раз можно. Но если и во второй раз так поступишь, я заберу у тебя обруч'

— Если дашь договорить, мы быстрее доберемся до сути…

'Может, подумать будет быстрее? А то слова так медлительны. Закройте глаза все четверо. Я посмотрю…'

— Ей! Я не желаю, чтобы в моей голове… — возмущенно воскликнул Мышата.

'Я уже все понял, — не обратил внимания на это Родедердрон. — Вы хотите, чтобы Змии передали за Барьер Игорю мощное оружие против чернокнижника. Верно?'

— Да.

'Это невозможно'.

— Но, почему?! Вы же проходите сквозь него!

'Я не сказал, что мы не сможем пройти внутрь. Я говорю — мы не сможем передать Игорю. Он уже вступил на Тропу. А это значит: находится в другом времени'.

— И что же нам делать?

'То же, что и со мной. Позвать'.

— Он же не Змий… — пробормотал мельник. — Да и Зова у нас нет.

'Каждого можно позвать так, что он услышит, даже находясь в другом мире. Только надо очень громко позвать…'

— Я понял тебя, уважаемый Роден, — серьезно кивнул Мышата. — Спасибо за науку. Просьбу можно?

Змей вздохнул и лег на землю.

'Знаю, время уходит, и вы торопитесь. Садись, мельник, довезу. Как тогда, помнишь?..'

— Нет! — поспешно воскликнул Мышата.

'А жаль, — вздохнув еще раз Змий, вздымая облако пыли. — Веселые были деньки!'

* * *

— Как хорошо, когда ты приходишь… — пробормотала Весняна, поворачиваясь на бочок и, как кошка, сворачиваясь уютным клубочком.

'Не понял?! Вот тебе бабушка и Юрьев день. Это что еще за новости? Значит, пока я там жизнями рискую, некто, под моей личиной в супружескую спальню наведывается?'

— И часто я прихожу? — спросил, с трудом сдерживая вскипающую ярость.

— Каждую ночь… — сонно пробормотала Весняна. — Мы с тобой говорим, говорим. Гуляем… Но вот так, как сегодня, впервые.

— А-а, — перевел я дыхание. — Гуляем… А где?

— В саду, у речки… Но в основанном — говорим. А как я повернусь на бочок или глаза открою, так и нет тебя. Ты еще долго?

— Нет, совсем скоро. Там почитай пару шагов пройти осталось. Ну и побеседовать с лишенцем. За жизнь…

— Ты возвращайся, Игорь. А то видишь, какие мне сны жаркие сняться. Даже стыдно. Соскучилась очень… — она причмокнула губами и прибавила. — И тетушка Беляна больше о нас и не вспоминала. Можно было и не уезжать.

— Если б было можно, — с уверенностью настоящего фаталиста произнес я. — То и не уезжал бы.